1.1 История верлибра

верлибр свободный стихотворение поэтический

Считается, что впервые термин «свободный стих» (фр. - «vers libre», англ. - «free verse») был введен в употребление Эзрой Паундом, написавшем предисловие к антологии «Des Imagistes».

Поэтическое движение имажистов началось в 1908 году, когда поэт Томас Эрнест Хьюм сформировал группу «Школа образов» (School of Images). Поэты собирались вместе для того, чтобы обсудить некоторые аспекты поэтического мастерства. Особое внимание уделялось новой форме метрической композиции, так называемому «верлибру» (англ. «free verse»), или свободному (или, чаще всего, «освобожденному») стиху французских символистов и японским хайку. Хьюм призывал «расшатывать каноничную рифму» и отказываться от правильных, традиционных метрических построений.

Со временем управление группой взял на себя Эзра Паунд. В 1914 году он руководил изданием антологии «Des Imagistes», в котором печатался широкий круг писателей, включая Эми Лоуэлл. Этот сборник был встречен общественностью очень критически, и в ответ Лоуэлл решила издать свою собственную антологию «Some Imagist Poets» (1915), в которую она включила произведения лишь поэтов-имажистов, четверо из которых уже публиковались в антологии Паунда. Ее видение имажизма значительно отличается от видения Паунда, изложенное им в «A Retrospect», собранию ранних эссе и замечаний, появившихся под этим названием в «Pavannes and Divagations» (1918). «Несколько запретов» (англ. «A Few Donts») были впервые опубликованы в марте 1913 и включали в себя несколько ключевых принципов, выделяемых Эзрой Паундом, Хильдой Дулитл и Ричардом Олдингтоном.

«Уже скопилось столько разной писанины, касательно этого нового веяния в поэзии, что, возможно, меня извинят за этот короткий пересмотр и ретроспективу.

Весной или в начале лета 1912 года H.D. (Хильда Дулитл), Ричард Олдингтон и я согласованно приняли и сформулировали следующие три принципа:

1. Использовать прямой подход к каждой вещи, объективной или субъективной.

2. Не использовать ни единого слова, если оно не способствует формированию представления об этой вещи.

3. Что касается ритма: писать в последовательности музыкальной фразы, а не в порядке метронома». [20]

Однако Лоуэлл в своей антологии изложила другие шесть направляющих принципов движения с целью прояснить сосредоточенность движения имажистов на точности и ритме, а также подкрепить это историческим контекстом их практики:

1) Использовать язык обиходной речи, но применять слово точное, а не приблизительно точное, или служащее лишь для украшательства.

2) Создавать новые ритмы - как выражения новых настроений - и не копировать старые ритмы, которые суть эхо настроений прежних. Мы не настаиваем на том, что «свободный стих» - это единственный метод написания поэзии. Но мы боремся за него, как за основу свободы. Мы считаем, что поэтическая индивидуальность может быть лучше выражена в "свободном стихе", чем в традиционных формах. В поэзии новая каденция означает новую идею.

3) Следовать абсолютной свободе в выборе темы. Писать плохо об аэропланах и автомобилях - плохое искусство. Хорошо писать о прошлом - это не обязательно плохое искусство.

Мы горячо верим в художественную ценность современной жизни. Но мы хотим так же заметить, что нет ничего менее вдохновляющего и более устаревшего, чем аэроплан 1911 года.

4) Представлять образ (англ. «image» - следовательно, отсюда - "imagist"). Мы - не художественная академия, но мы верим, что поэзия должна передавать детали точно и не прибегать к неопределенным и расплывчатым обобщениям, какими бы громкими и величественными они не казались. Именно по этой причине мы выступаем против "cosmic poets", которые, как нам кажется, уклоняются от реальных трудностей искусства.

Создавать поэзию жесткую и ясную, и никогда - расплывчатую и неопределенную.

Наконец, большинство из нас верят, что сосредоточенность - и есть сама сущность поэзии» [18].

Автор этого предисловия также уточняет: «Тема верлибра слишком сложна, чтобы обсуждать ее здесь. Мы можем лишь сказать, что этот термин мы применяем ко все возрастающему объему произведений, чей ритм более заметный, более ясный, и более связный, чем в прозе, но который не так сильно и не так очевидно акцентирован, как в так называемых, регулярных стихах.

Мы бы хотели обратиться ко всем интересующимся вопросом греческих "Девяти лириков" (Акман, Сапфо, Алкей, Анакреонт, Стесихор, Ивик, Симонид, Пиндар, Вакхимид) и тем многим превосходным исследованиям этого вопроса таких значительных и компетентных авторов, как Реми де Гурмон, Гюстав Анн (Gustave Hahn), Жорж Дюамель, Шарль Видрак, Анри Геон, Робер де Суз, Андре Спир» [18].

Таковым было первое "официальное" употребление термина "верлибр". Во Франции обращение к верлибру произошло много раньше. В манифесте символизма Жан Мореас пишет: «Cest que toute manifestation dart arrive fatalement а sappauvrir, а sйpuiser ; alors, de copie en copie, dimitation en imitation, ce qui fut plein de sиve et de fraоcheur se dessиche et se recroqueville ; ce qui fut le neuf et le spontanй devient le poncif et le lieu commun» [19]. «Любое проявление искусства неизбежно приходит к обнищанию, к истощению; а затем, от копии к копии, от имитации к имитации, то, что раньше было полно соков и свежести, иссушается и сморщивается; то, что раньше дышало новизной и спонтанностью становится шаблоном и делом заурядным». Именно ощущение старости, избитости провоцирует творцов на создание чего-то принципиально или относительно нового, выступает в качестве импульса и моделирует принцип эволюции человеческой мысли в целом.