1.1 А.А. Блок и Вл. Соловьев
Увлечение учением и поэзией Владимира Соловьева началось у А.А. Блока весной 1901 г. Следует отметить, что ближайшие родственники Вл. Соловьева и его друзья были тем окружением, которое раньше всех признало Блока как поэта См.: Княжнин В.Н. Александр Александрович Блок. Пб., 1922. С. 49.. Самого Вл. Соловьева Блок видел один раз в жизни и знаком с ним не был. Двоюродная сестра его матери, урожденная С. Коваленская, была замужем за младшим братом Вл. Соловьева - Михаилом Соловьевым. Племянник В. Соловьева, сын Михаила Сергеевича и Ольги Михайловны Соловьевых Сергей Соловьев - поэт-мистик, впоследствии священник, приходился Блоку троюродным братом. У Коваленских-Соловьевых в имении "Дедово" гостил Блок летом 1901 г.: М. Соловьев, один из наиболее усердных последователей учения своего брата, имел большое личное влияние на студента Блока. С его сыном, Сергеем Соловьевым, тогда юношей, А. Блок постоянно переписывался и встречался; в семье Михаила Соловьева духовно рос и литературно воспитался и сын профессора Бугаева, Борис - Андрей Белый, с которым также в эти годы начал переписку Блок. Михаил Соловьев вместе со своей женой в 1901-1902 гг. организовал эстетико-философский кружок, где Белый и его юные друзья встречались с клерикально-настроенным музыкальным критиком Вольфингом, известным впоследствии религиозным философом В. Розановым - поклонником К. Леонтьева, Говорухи-Отрока, Страхова. В семье Соловьевых впервые обратили внимание на стихи Блока, и О.М. Соловьевой посвящены два ранних его стихотворения: "Ищу спасенья." и "Ночью сумрачной и дикой. "
Любопытно, что близкими дружественными связями эта семья была связана и с Фетом (в последние годы его жизни): бабка В. Соловьева, урожденная Бржеская, была родной сестрой поэта Бржеского, друга Фета. Ему и его жене Фет посвящал неоднократно стихи, так же как В. Соловьев посвящал их Фету.
В 1902 г. Блок, упоминая о своих философских увлечениях, писал отцу: "В современном мне миру я приобрел большой плюс в виде знакомства с Мережковскими, которые меня очень интересуют с точек зрения религии и эстетики" Письма Александра Блока к родным. Л., 1927. Т. 1. С. 75.. Это знакомство возникло у Блока в связи с первым признанием его как поэта.
Мы считали необходимым остановиться на некоторых моментах из биографии юного Блока, сыгравших несомненную роль в формировании его мировоззрения и отразившихся в его творчестве. Не менее, а может быть, еще более существенны для понимания творчества Блока обстоятельства, обстановка, в которой произошло знакомство молодого поэта с учением и поэзией Владимира Соловьева. Влияние поэзии Вл. Соловьева давало себя чувствовать в разные периоды поэтической деятельности Блока в различных, правда, формах и степени. В этой связи надо остановиться, по необходимости кратко, и на тех проповедниках "учения" Вл. Соловьева, которые были одновременно и первыми литературными друзьями молодого поэта: в их истолковании учение Вл. Соловьева приобретало особый смысл, получало определенную политическую окраску и значение. С мнением этих друзей, открывших дорогу молодому поэту в литературу, на страницы журналов, Блок, конечно, хотя бы на первых порах, не мог не считаться.
Ни об одном из своих "литературных учителей" Блок не отзывался так, как о Вл. Соловьеве. Еще в декабре 1901 г. он записывает в юношеском дневнике: "На великую философскую борьбу вышел гигант-Соловьев (которого "дождался" ли его "заветный храм"?)" Литературное наследство. Т. 27 - 28. М., 1937. С. 312.. "Великий учитель", "Учитель", "пророк", "истинный поэт" - именует он Вл. Соловьева в том же дневнике.
"Здесь, в связи с острыми мистическими и романтическими переживаниями всем существом моим овладела поэзия Вл. Соловьева", - пишет Блок о лете 1901 г. в своей автобиографии Блок А.А. Собрание сочинений: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 1. С. 85..
По письмам Блока этих лет можно проследить нарастающее влияние мистика-поэта.
К учению Соловьева о Мировой Душе и Вечной Женственности Блок возвращается всегда и неуклонно, когда говорит и думает о символизме. Об этом свидетельствуют записи в его дневниках и записных книжках, его доклады, ряд его статей на литературные и литературно-общественные темы. Отдельные статьи Блока специально посвящены памяти Вл. Соловьева - "Рыцарь-монах" (1910), "Владимир Соловьев и наши дни" (1920). Но ярче всего, конечно, проявилось влияние Вл. Соловьева в первом периоде творчества Блока - в его стихах.
Чрезвычайно важен для понимания роли Соловьева в формировании мировоззрения молодого Блока авторский комментарий к "Стихам о Прекрасной Даме", который писал Блок в конце своей жизни, подготовляя в августе 1918 г. новое издание первого тома своих стихов.
Знакомство с творчеством Вл. Соловьева началось у Блока" по-видимому, со стихов этого философа-поэта, книгу которых подарила поэту мать в начале апреля 1901 г. Отдельные стихотворения, переписанные от руки, Блок любил декламировать и раньше ("В тумане утреннем неверными шагами.", "Мыслей без речи и чувств без названия.", "Мы по воле судьбы. ") Максимов Д. Материалы из библиотеки А. Блока // Ученые записки Ленинградского пед. ин-та. 1958. Т. 184..
Автокомментарий Блока, в котором он пытался рассказать "простыми словами" об "единственно важном" в его первой книге, так же как и его юношеские стихи, написанные до этого времени, свидетельствуют о том, что восприятие мистического учения Вл. Соловьева было хорошо подготовлено ранее.
"До этих пор, - пишет Блок в своей автобиографии, - мистика, которой был насыщен воздух последних лет старого и первых лет нового века, была мне непонятна; меня тревожили знаки, которые я видел в природе, но все это я считал "субъективным" и бережно оберегал от всех" Блок А.А. Собрание сочинений: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 1. С. 85.. И вот летом 1900 г. "начинается чтение книг, история философии. Мистика начинается. Средневековый город Дубровской березовой рощи. Начинается покорность богу и Платон" Там же. Т. I. С. 274. (I, 274).
Различать "незримое в зримом", видеть в природе какие-то знаки и вести учил Блока Вл. Соловьев.
Впервые в письмах упоминает Блок о философе-поэте в июне 1901 г. Здесь интересно не только то, что Блок занимается философскими идеалистическими учениями, в частности учением Платона. События, которые разворачиваются вокруг него. Блок в это время уже пытался осмысливать в свете этих философских учений. Ему трудно разобраться в них. В своих письмах, как мы уже знаем, он подчеркивал, что трудно ему не только с туманными построениями философии, но и со многим другим, касающимся самой жизни "во всех ее проявлениях".
К этому времени относятся и первые встречи с Л.Д. Менделеевой, которая сразу произвела на него сильное впечатление. Через один-два месяца поэт "был уже страшно влюблен" Там же. Т.I. С. 271.. Вначале отношения складывались, видимо, неблагоприятно для молодого поэта. "Л.Д. обошлась со мной за это сурово"; "помню ночные возвращения шагом, осыпанные светляками кусты, темень непроглядную и суровость ко мне (Любови Дмитриевны)"; "по осени я перестал ездить в Боблово (суровость Л. Д.)", "непрестанно тосковал о Л. Д." - такими замечаниями пестрят воспоминания поэта.
От окружающей "нравственной атмосферы" - так определяет сам поэт жизненную обстановку в Шахматове (июль, 1901) - Блок уходил в книги, в уединенные раздумья, в любительские спектакли в Боблове, близлежащем имении Менделеевых, где он с увлечением исполнял роль Гамлета вместе с Любовью Дмитриевной - Офелией. Романтически настроенный юноша, "весь в мечтах о страсти", мистически воспринял и неразделенное вначале юношеское чувство. За немногими исключениями, все стихи Блока этих до-соловьевских лет посвящены Л.Д. Менделеевой. И Она его первых стихов, Ты его лирических обращений "За гранью прошлых лет" на страницах "Стихов о Прекрасной Даме" начинает, по его собственному определению, "медленно принимать неземные черты" Блок А.А. Собрание сочинений: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 1. С. 274..
Блок рассказывает о своем "совершенно особом состоянии", в котором он находился иногда в начале 1901 г.
"В конце января и в начале февраля, - вспоминает Блок, - (еще - синие снега около полковой церкви - тоже - к вечеру) является Она. Живая же оказывается Душой Мира (как определилось впоследствии) разлученной, плененной и тоскующей. " Там же. Т. I. С. 274..
Так еще до знакомства со стихами Вл. Соловьева в туманном сознании Блока светлая, юношеская мечта о любви окрашивается мистикой, и в стихах его появляется образ Ее - Души Мира, Прекрасной Дамы, которую помогла Блоку оформить поэзия Вл. Соловьева Но своеобразный женский образ юношеской поэзии Блока сложился в "Стихах о Прекрасной Даме" в образ, как это будет видно дальше, во многом отличающийся от "Вечно-Женственной" Вл. Соловьева.
В поэтическом воображении молодого Блока скудный личный опыт его жизни трансформировался до такой степени, что разобраться в его художественном творчестве этих лет, прочесть его реальный подтекст - представляет сплошь и рядом не малый труд. Блок имел все основания возвращаться к комментированию своих ранних стихов. "Я хочу, - писал он в последний раз об этом в 1918 г., - чтобы мне удалось дописать ее (книгу "Стихов о Прекрасной Даме" - А. А.) такими простыми словами, которые помогли бы понять ее единственно нужное содержание другим" Блок А.А. Собрание сочинений: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. I. С. 270..
В конце своего творческого пути он чувствовал себя "заблудившимся в лесу собственного прошлого". Таким же заблудившимся "в лесу своего настоящего был Блок и в эпоху своего мистического романа с "Прекрасной Дамой".
"В таком состоянии я встретил Любовь Дмитриевну на Вас [ильевском] Остр [ове], (куда я ходил покупать таксу, названную скоро Краббом). Она вышла из саней на Андреевской площади и шла на курсы по 6 л [инии], Ср [еднему] Пр [оспекту] - до 10 л [инии], я же, незамеченный Ею, следовал позади (тут - витрина фотографии близко от Среднего пр [оспекта]. Отсюда появились "пять изгибов". На след. утро я опять увидал Ее издали, когда пошел за Краббом (и привез его в башлыке, будучи в исключительном состоянии, которого не знала мама). Я покорился неведению и боли (психологически) - всегдашней суровости Л.Д. " Там же. Т. I. С. 274 - 275.
Эти болезненные "особые состояния" возвращались к Блоку в начале 1901 г. не раз. Они приводили его то к видению знамений в природе, главным образом, на закатах, то к ощущению незримого присутствия Ее, то к иным "таинственным свершениям".
"Все это было подкреплено стихами Вл. Соловьева, книгу которых подарила мне мама на Пасху этого года" Там же. Т. I. С. 275..
Таким образом, мистическая система Вл. Соловьева только подкрепляла нездоровую направленность переживании Блока: и до знакомства со стихами Вл. Соловьева Блок "самостоятельно" доводил себя до экстатических бредовых состояний, ища в них ответа своим неясным исканиям, уходя в свою тревожную романтическую мечту от непонятной, постылой и пугавшей его реальной действительности. Напомним, что в это "мистическое лето" 1901 г. в имении и было получено анонимное письмо с угрозой поджога.
Друг его детства, троюродный брат поэта и племянник Вл. Соловьева, С. Соловьев вспоминает об этих годах так: Блок "перешел с юридического факультета на филологический, серьезно принялся за Владимира Соловьева, за "Чтения о богочеловечестве". "Заперся в храме и молится", - говорила о нем мать. Начинался период "Прекрасной Дамы"".
В это лето, в июле 1901 г. Блок гостит в Дедове, в имении брата философа, у Ковалевских-Соловьевых; и, если верить В. Княжнину и Андрею Белому, разговаривая с С.М. Соловьевым, Блок выражал уверенность, что "новая эра началась, старый мир рушится" Княжнин В.Н. Александр Александрович Блок. П., 1922. С. 41.. Он переписывается с Михаилом Соловьевым, посылает ему свои стихи; получает от него книги Вл. Соловьева. Вместе с племянником философа-поэта он собирается подготовить к печати все стихи Вл. Соловьева, рассматривая это дело как "служение".
5 ноября 1902 г. молодой Блок писал брату философа: "Теперь,, когда моя любовь к нему (Вл. Соловьеву) возросла еще больше, я хочу сделать это (собрать иронические стихи. - А. А.). насколько возможно цельно, может быть, даже и в долгий промежуток времени, но с полной верой и глубокой религиозной серьезностью.". "Я бы хотел не пренебрегать также и серьезными стихами и вообще разыскать все, что возможно, в отношении к стихам.". "Этим делом, - пишет Блок, - я бы лично себе принес духовное очарование, и, может быть, одоление той, которая тревожит меня больше, чем когда-нибудь, вознеслась горделиво и кощунственно" Письма Александра Блока. Л., 1925. С. 46 - 47..
Осенью Блок посетил могилу Вл. Соловьева в Новодевичьем монастыре. Об этом он пишет М. Соловьеву: "По Москве бродил этой осенью и никогда не забуду Новодевичьего монастыря вечером. Ко всему еще за прудами вились галки и был "гул железного пути", а на могиле неугасимая лампада, и лилии, и проходили черные монахини. Все было так хорошо, что нельзя и незачем было писать стихи, которые пытался написать тут же. " Письма Александра Блока. Л., 1925. С. 48..
Но разве только на очень короткое время (осень 1901 - зима 1902 г.) Блока увлекла религиозно-мистическая система Вл. Соловьева с его "теократией", обновленной церковью как организующей силой будущего идеального строя, где все материальные и социальные интересы будут подчинены духовно-нравственным идеалам "просветленно-религиозного" сознания и будут определяться требованиями абстрактных, в космическом масштабе - Истины и Справедливости. Эту религиозно-мистическую утопию развивал и "углублял" Мережковский со своими петербургскими мистиками в журнале "Новый путь", где были напечатаны первые стихи Блока: журнал ставил своей целью "быть органом религиозно-философских собраний" и "слить воедино традиционную мысль традиционной церкви и новаторскую мысль. так называемой интеллигенции".
Бесспорно значимой для критических сочинений Блока координатой является их соотношение с философским и литературно-критическим творчеством Вл. Соловьева. Исследователям Блока, конечно, предстоит еще подробно и непредвзято разработать эту проблему. Но и теперь, пока такой разработки еще не существует, становится ясным, что прежнее догматически возникшее убеждение в том, что влияние Вл. Соловьева на молодого Блока имеет целиком отрицательный характер и что дальнейший творческий рост Блока неотделим от преодоления этого влияния, нуждаются в существенных коррективах.
Во-первых, выясняется, что Вл. Соловьев не только уводил Блока в далекие от исторической действительности, "потусторонние сферы", но и помогал поэту осознать катастрофичность, кризисность переживаемой эпохи и выработать идеальное представление о "целостном человеке", имеющее явную гуманистическую проекцию. Во-вторых, становится очевидным, что Блок, по мере своего развития действительно расставаясь с обнаженно мистическими мифологемами соловьевского толка, не столько отбрасывал их, сколько перестраивал, "секуляризировал", применяя к своему чрезвычайно расширившемуся опыту по схеме "мировая душа" - "музыка". Кроме того, следует иметь в виду, что укрепившиеся связи Блока с большим историческим миром и приобщение его к освободительному движению, к идеологии протеста и мятежа, действительно резко отрывая его от традиций соловьевского мировоззрения, не исключали его приверженности к некоторым важным для него соловьевским идеям, хотя бы и переосмысленным (идея панмонголизма, понимание искусства как проникновения в суть мировой жизни и пр.). Эти генетические связи и соприкосновения творчества Блока всех периодов с идейным миром Вл. Соловьева нужно рассматривать так же пристально, как и его отход от соловьевского мировоззрения. И тем не менее, характеризуя прозу Блока, нельзя не видеть, что она по своему духу, по своей структуре и стилю находится от сочинений Соловьева на большом расстоянии. Дискурсивный стиль, эмоциональная уравновешенность, уверенно-авторитетный тон Соловьева, философа и критика, были далеки от поэтической критики символистов вообще и тем более от лирического строя вопрошающих, порывистых в отрицании и утверждении, полных волнения статей Блока.