2. Николай II и власть в зеркале карикатур эпохи Первой русской революции

В периоды революций и общественных потрясений всегда расцветало искусство карикатуры. Всей силой своего пера карикатурист обрушивался на церковь, на королей и чиновников. Язык художников-карикатуристов был понятен народу: ведь они боролись против зла и насилия. Так произошло и после выпуска Манифеста 17 октября.

В скором времени «на читателя обрушился буквально ливень из сатирических журналов. Они сыпались один за другим, как звезды в августовскую ночь, одни остроумные и язвительные, другие пошлые и тупые; их ловили на улицах, кромсали на куски в типографиях, но они все росли и росли в числе».

Современник вспоминает, что 1905 и 1906 годы «памятны появлением небывалого числа сатирических журналов: «Зритель», «Пулемет», «Стрелы», «Сигнал», «Жупел», «Красный смех», «Адская почта», «Скоморох», «Леший» и т.д. См. приложение 1. В столицах их конфисковывала полиция, но отдельные номера попадали в провинциальную глушь, переходили из рук в руки и жадно прочитывались. Их агитационное действие на умы читателей было огромным» Кузьмин И. Воспоминания о книгах.// Альманах библиофила. Вып. 4. М., 1977. С. 21..

Несмотря на то, что подобные органы печати издавались в основном выходцами из имущих классов, все они были едины в антигосударственной направленности, доставляя немало хлопот и беспокойства политическим цензорам. В силу этого многие журналы очень быстро заканчивали свое существование -- как правило, на втором или третьем номере. Популярность этих журналов достигла пика после выхода Манифеста 17 октября. Об этом вспоминали потом с иронией: «Наступили дни «свободы». На улицах заалели красные флаги, раздалась «Марсельеза» и другие гимны. Городовые и околоточные казались переодетыми маркизами, -- так галантна и предупредительна сделалась полиция».

Редактор Н. Шебуев в первом же номере своего "Пулемета" целиком, во всю страницу, перепечатал весь высочайший Манифест 17 октября с отпечатком кровавой руки и надписью: "… к сему манифесту свиты его величества генерал-майор Трепов руку приложил" См. приложение 2. Пожалуй, именно это изображение можно считать наиболее известной карикатурой эпохи.

Художникам М. А. Врубель, Б. М. Кустодиев, В. А. Серов и другие., работавшим в этих журналах, приходилось применять различные иносказательные и символические образы (в том числе и геральдические), при помощи которых слегка прикрывалась, декорировалась основная мысль рисунка, что производило на зрителя очень сильное впечатление. В безобидных на первый взгляд рисунках и карикатурах угадывались образы государственных чиновников, представителей административной и военной власти. В сатирической журналистике выработался своеобразный язык, которым обозначалось то или иное лицо: так, усы кольцами обозначали П. А. Столыпина; усы кверху, торчком -- председателя II Государственной думы кадета Ф. А. Головина; плоский лоб и огромные бакенбарды принадлежали И. Л. Горемыкину; некий непривлекательного вида субъект, сгибающийся под тяжестью орденов, -- не кто иной, как адмирал Дубасов; в вислоухом старце в очках, с лысым черепом узнавали К. П. Победоносцева; П. Н. Дурново имел несчастье обозначаться двумя символами -- свиньей и овсом (намек на то, что Александр III, узнав о его причастности к крупным хищениям овса, в сердцах обозвал сановника «свиньей») См. приложение 3.

Показать подлинный лик Николая II было особенно соблазнительно для карикатуриста. Зачастую художники прибегали к символике, используя царские регалии. Классическими образцами политической карикатуры такого рода могут служить появившиеся в "Жупеле" два рисунка: один - И. Билибина, другой З. Гржебина. Билибин избрал геральдический сюжет, поместив в середине солнце, а в центре солнца -- силуэт осла. Гордый символ монархизма трансформировался в полезное, но малопочтенное животное. По технике исполнения эта иллюстрация напоминает имитацию гравюры на дереве.

В сочетании с короткой, но очень емкой надписью: «Осел… в 1/20 натуральной величины» См. приложение 4 -- эта карикатура в № 3 «Жупела» за 1906 год производит впечатление и сейчас. Именно она явилась причиной закрытия журнала и водворения в тюрьму его редактора. Художник проявил большую смелость, ибо искажение подобным образом самодержавных атрибутов власти (осел вместо орла, помещение на первом плане грифонов -- эмблемы рода Романовых) расценивалось тогда, как тяжкое уголовное преступление, наравне с подделкой государственных кредитных билетов.

Не менее выразителен рисунок З. Гржебина, который изобразил двуглавого орла См. приложение 5. Рассматривая его в том виде, в каком он был помещен в журнале, каждый видел своеобразно стилизованного орла, у которого на груди вместо обычного изображения Георгия Победоносца был вставлен кружок с надписью "конституция". Но, если рисунок перевернуть, орел сразу же превращался в стоящего спиной Николая II, поднявшего горностаевую мантию и показывающего обнаженную часть своего туловища ниже спины. Рисунок настолько выразителен, что делает излишней подпись под ним - "Орел-оборотень". Слово «Конституция» на короткой, вздернутой мантии, заключенное в геральдический щит, орлиные лапы в виде эполет на плечах царя, странная шутовская корона на его голове -- все это показывает нелепость, неестественность ситуации, зыбкость всей затеи 17 октября. Недаром в те времена бытовала поговорка «о царском манифесте, годном только для известных мест» Борисов И. Указ. соч. .

Было придумано и еще несколько символов, обозначавших Николая II, -- это рисунок шишки и пылающего сердца. И тот и другой имеют под собой историческое обоснование. Первое связано с эпизодом, имевшим место во время кругосветного путешествия Николая II, когда он был еще наследником престола. В Японии произошел известный инцидент с полицейским, который ударил Николая саблей по голове. На месте ушиба образовался костный нарост, что позволило сатирикам использовать шишку для иносказательного изображения царя. Современник без труда мог понять, что за шишкой любых размеров и формы скрывается царь. С. Чехонин, художник журнала «Зритель», в номере 10-м поместил виньетку с изображением царя и его чиновников. Царь изображался в виде рахитичного человека на тоненьких кривых ножках с огромной шишкой на голове. Когда цензура догадалась об этом, Чехонин нашел новый символ -- пылающее сердце См. приложение 6. Толчком к этому послужила одна из речей С. Ю. Витте, в которой тот, обращаясь к бастовавшим рабочим, сказал, что о них «думает пылающее сердце царя» Борисов И. Указ. соч. .

Но не только Чехонин изображал Николая в виде «шишки». Эта «шишка» была популярна у множества других авторов. Например, в №21 журнала «Зритель», появился рисунок, изображавший «мамашу» - Витте и «нечистоплотного мальчика» - «ростом с пальчик, пальчик сосал, людей кусал», и у мальчика на голове изображена большая «шишка», - всем ясно было, о ком речь идет. Тот же мальчик «с шишкой» выведен и в №22. Стоит он между порванных телеграфных проводов и «пальцем копает в носу». А в №24, в проекте «медали, выбитой в память нового закона о свободе печати», закованный в цепи художник кисточкой, которую держит во рту, рисует… еловую «шишку» См. приложение 7. Что шишка, елова голова, это и есть Николай II, это все понимали прекрасно, и, когда в №6 журнала «Маски» изображен был момент отъезда «еловой шишки» в заморское плавание См. приложение 8, не требовалось пояснений, что речь идет о выезде из пределов России «возлюбленного монарха».