Введение

Кавказ, как название географической территории, уже более двух столетий существует в своеобычной интеллектуально-эстетической атмосфере, терминологически обозначенной как «феномен».

Само слово «феномен», имея несколько значений, трактуется в широком смысле как «явление, в котором обнаруживается сущность чего- либо» [38, с. 850]. Другое значение -- нечто исключительное, выдающееся, небывалое [39]. Сущность феномена Кавказа заключается в непрерывном к нему интересе, фокусирующемся на его расположении во времени и пространстве. Собственно интерес был подогрет стремлением самого Кавказа к самоопределению, становлением его государственности, начиная с XVIII века.

Заявив о себе, тема Кавказа продолжала развиваться и получала новые импульсы в соответствии с возникновением конфликтных событий на территории (будь то Кавказская война или -- спустя сто лет -- война, очагом которой стала Чеченская республика). Таким образом, стремление Кавказа к самоопределению было и остается до сегодняшнего момента предметом обостренного внимания других народов и стран, включая первостепенным образом Россию, главное территориально и политически соседствующее государство. Причем для современной России, как отмечают политологи, «...положение на Северном Кавказе в ближайшей и даже достаточно дальней перспективе во многом будет определять внутреннюю и внешнюю политику России» [40].

Современная литература России на кавказскую тему опирается на разработанные в течение двух столетий традиции осмысления духовно-эстетических линий взаимодействия с Кавказом, его воздействия на русскую литературу. Разным смысловым содержанием наполняют в своем творчестве современные российские писатели образ Кавказа! Для Виктора Астафьева Кавказ -- символ потенциального конфликта и -- одновременно -- средоточия вековой мудрости. Для Владимира Маканина Кавказ -- плен, духовный и военный, плен притяжения Кавказского хребта и плен как военная тактика находящихся на территории войск. Для Эльвиры Горюхиной Кавказ -- это судьбы его матерей и сыновей, это всеобщая трагедия. Но писательница, в отличие от первых двух авторов, на Кавказе не чувствует себя гостем. Горцы для нее -- родственники.

Значительное число исследователей подтверждает факт остроты взаимодействия «двух цивилизаций» -- России и Кавказа и актуальность проблемы диалога между народами. Ее решение требует громадных усилий, ибо политико-идеологическое взаимодействие государств сдерживается позицией напряженности. Но эстетическое восприятие современностью традиционного и обновленного мира Кавказа представляет сейчас особый интерес. Об этом свидетельствуют многочисленные публикации в российских и региональных источниках.

События сегодняшнего дня меняют облик Кавказа, но драматизм происходящего остается постоянным. Писатели в разных жанровых формах продолжают развивать идею Кавказа и целый ряд проблем, берущих давние корни и вновь обретающих силу либо обусловленных современными обстоятельствами, например, бинарная оппозиция: «русский -- нерусский», «свой -- чужой», «гармония -- хаос», «приверженность к родной земле -- махаджирство», «гуманность -- жестокость», проблема положения женщин в национальном обществе, проблема потери родины -- земли, на которой человек может жить, проблема рабства детей...

Кавказские проблемы обрастают новыми нюансами, более опасными, овеянными жестокими войнами. Активизируются публицистика и художественная проза вследствие политических причин, овеянных межнациональными вспышками конфликтов. Исключительность значения этой темы в том, что она злободневна, и требуется заинтересованный взгляд исследователя, который не снижает уровня научности, но и дает личностное отношение к происходящему. Системный анализ публицистики, как и исследование художественной прозы, нуждается в большей полноте.

Изучение творчества Л. Толстого имеет довольно длительную традицию, восходящую к работам таких исследователей, как Ф. И. Кулешов, С. П. Бычков, Э. Г. Бабаев, Е. В. Николаева, И. И. Виноградов и др. В трудах этих ученых можно обнаружить немало ценных наблюдений о творчестве писателя. Справедливости ради надо сказать, что о Л. Толстом нередко писали и как о явлении, «выламывающемся» из русского контекста. Разумеется, для подобных суждений были свои достаточно веские основания. Широта души Л. Толстого была уникальна, его духовная жажда беспримерна. На протяжении всей жизни до глубокой старости он не уставал восхищаться духовным открытиям мудрецов разных стран и народов, он умел увидеть свет истины во всех мировых религиях.

На рубеже нового века Л. Толстой особенно напряженно размышляет о сущности искусства. Он ретроспективно обозревает мировую литературу и культуру, внимательно анализирует существующие эстетические теории и стремится, обобщив собственный художественный опыт, определить перспективу дальнейшего развития искусства. Свои теоретические раздумья писатель развернуто выражает в трактате «Что такое искусство?» (1898). Л. Толстой приходит к выводу, что «христианское искусство нашего времени, может быть, и есть двух родов: 1) искусство, передающее чувства, вытекающие из религиозного сознания положения человека в мире, по отношению к Богу и ближнему, -- искусство религиозное, и 2) искусство, передающее самые простые житейские чувства, такие, которые доступны всем людям всего мира, -- искусство всемирное. Только эти два рода искусства могут считаться хорошим искусством в наше время» [42]. Параллельно Л. Толстой пытается и экспериментально опробовать сформулированные эстетические идеи. Он задумывает написать созвучные им художественные произведения. В эти годы воображение писателя тревожат самые разнообразные замыслы, и он усиленно разрабатывает многие из них.

В связи с известными событиями «кавказский текст» активизировался на рубеже 20-21 вв. С одной стороны, современный «кавказский текст» в его «военной» составляющей сохраняет черты преемственности по отношению к традиции 19 века, но, с другой, явно демонстрирует новые черты.

Существует ряд исследователей, занимавшихся проблемами «кавказского текста» в литературе 19 века и современной литературе, но наиболее авторитетными работами в этой области нам представляются следующие: «Кавказский текст» Л. Толстого в онтологическом измерении» Султанова Казбека Камиловича, «Кавказский текст как кавказский плен» Александра Люсый, «Русский ответ на кавказский вопрос» Максима Залеского.

Данное дипломное исследование будет проходить на материале прозы Л. Н. Толстого («Хаджи-Мурат» и «Кавказский пленник»), В. Маканина («Кавказский пленный») и З. Прилепина («Патологии»).

Объектом исследования данной дипломной работы являются произведения эпического жанра Л. Н. Толстого и представителей современной российской литературы (З. Прилепина, В. Маканина) на «кавказскую» тему.

Предметом исследования является специфика проявления сущности понятия «кавказский излом» и особенности реализации смысловых элементов этого явления в художественной прозе Л. Н. Толстого и современных российских писателей.

Цель данной дипломной работы - сопоставить вариант «кавказского текста» русской культуры, сформировавшийся в творчестве Л. Н. Толстого, с вариантами, которые предлагает современная литературная традиция: проза В. Маканина, З. Прилепина, с целью выявления специфики преемственности и тех изменений, которые претерпевает «кавказский текст» на современном этапе своего бытования. Для реализации данной цели предстоит решить следующие задачи:

определить важнейшие составляющие феномена Кавказа как семантического ядра развитого тематического комплекса в русской литературе;

исследовать реализацию темы боевых действий на Кавказе в прозе Л. Н. Толстого и современных российских писателей;

рассмотреть «кавказскую» тему в творчестве Л. Н. Толстого в онтологическом измерении;

осмыслить идейно-художественную новизну произведений современных авторов.

Статус новизны и актуальность данной дипломной работе придает тот факт, что специального исследования, направленного на выявление сходства и различий между вышеуказанной темой у Толстого и таких авторов, как Маканин, Прилепин нет, хотя на существование явных параллелей в этой области указывают многие критики.

Практическая значимость дипломной работы состоит в возможности использования ее результатов в дальнейших исследованиях по истории русской литературы, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по литературе и журналистике, посвященных взаимодействию культур России и Кавказа.