2.1 Способы достижения коннотативной эквивалентности

Коннотативная эквивалентность - вид отношений между единицей перевода ИЯ (словом, словосочетанием, грамматической конструкцией) и ее соответствием в ПЯ, который характеризуется максимально доступной сходством в данных контекстуальных условиях.

Коннотативная эквивалентность является видом семантической, или смысловой, эквивалентности. Потребность в достижении коннотативной эквивалентности возникает тогда, когда единица перевода, обладающая определенной коннотацией, в определенных контекстуальных условиях реализует ее в максимальной степени. При этом достижение коннотативной эквивалентности нельзя рассматривать как самоцель, так как главным в переводе является достижение семантической, или смысловой, эквивалентности.

Приведем следующий пример: “- А Мишка твой езуит, а Яшка - фармазон” (М. Горький, Детство, гл. II) - But that Mikhail of yours is a hypocrite, and that Yakov an infidel» .Английское слово hypocrite - лицемер, ханжа и infidel - язычник в данном контексте являются скорее денотативными эквивалентами русских слов езуит и фармазон, но совершенно не передают той эмоциональной отрицательной окраски, т.е. не являются их коннотативными эквивалентами. В другом примере «Hed always been so spruce and smart; he was shabby and unwashed and wild-eyed - Прежде он был таким щеголем, таким элегантным. А теперь бродил по улицам Сингапура грязный, в лохмотьях, с одичалым взглядом» переводчик достигает коннотативной эквивалентности, формируя антонимические пары следующим образом: spruce - элегантный, smart - щеголь, shabby - в лохмотьях, unwashed - грязный, wild-eyed - с одичалым взглядом. Совершенно очевидно, что представленные пары не характеризуются семантической эквивалентностью, не могут выступать как регулярные лексические соответствия, но при этом в данном контексте успешно выполняют возложенные на них функции. Поскольку коннотация единиц языка складывается из множества составляющих, основывается на ассоциативно-образных представлениях, отличающихся национально-культурным своеобразием, то и коннотативная эквивалентность единиц языка представляется возможной лишь в определенных контекстуальных условиях; на лексикографическом уровне она практически недостижима. Особенно трудным является поиск коннотативных эквивалентов для фразеологических единств и фразеологических сращений, окказионализмов, ярких метафорических номинаций.

В практике перевода для достижения коннотативной эквивалентности используются определенные приемы перевода. Приведем следующие примеры: «...you could hear his goddam footsteps coming right towards the room» - «...Было слышно, как он, мерзавец, подходит к нашей комнате». В приведенном примере автор использует ругательство для выражения своего отношения к предмету речи, однако выражает его не прямо, называя как-либо, а косвенно, употребляя ругательство после местоимения; переводчик использует в данном случае конкретизацию, заменяя междометное ругательство номинативной единицей, обладающей в данном случае коннотативной эквивалентностью. В следующей паре для достижения коннотативной эквивалентности переводчик прибегает к добавлениям, которые компенсируют в данном случае недостаток коннотации у семантических эквивалентов: Любовь Андреевна: ...Шкафик мой родной... Столик мой (А. Чехов, Вишневый сад) -My darling old cupboard! My dear little table!».

Таким образом, можно сказать, что нередко коннотативная эквивалентность как свойство минимальных единиц перевода - слов, словосочетаний, элементарных грамматических конструкций - трансформируется в свойство более крупных единиц - предложения, текста, - на уровне которых происходит компенсация, возмещение недостающих коннотативных значений. Указанное свойство коннотативной эквивалентности отличает ее от других видов эквивалентности: денотативной, стилистической, которые достигаются чаще всего на уровне единицы перевода в конкретном окружении.