2.1. Тип драматургии в опере «Князь Игорь» а.П. Бородина.

А.П. Бородин вошел в историю русской музыки как продолжатель «руслановской» традиции М.И. Глинки. Эпическое начало – основа его музыкального стиля во всех жанрах, но наиболее ярко это проявилось в опере «Князь Игорь». Это самое известное произведение композитора, в основу которого положен гениальный памятник русской литературы XII века «Слово о полку Игореве». А.П. Бородину была чрезвычайно близка идея патриотизма, высказанная безвестным средневековым сказителем. Певучий эпос «Слова…» тоже как нельзя более соответствовал творческой индивидуальности композитора [17, с. 185].

В этом произведении объединились черты эпической и исторической народно–музыкальной драмы, таким образом, сформировался новый этап в истории русской эпической оперы. Опера «Князь Игорь» - это музыкальное воплощение образов русской героической поэмы. По своему характеру сюжет «Слова о полку Игореве» как нельзя более подходил для А.П. Бородина — композитора, носившего в своей душе тот же эпический размах, создавшего наряду со своим оперным шедевром могучую «Песню темного леса» и «Богатырскую» симфонию, навеянную образами русского героического эпоса. Сам А.П. Бородин указывал, что его идеалом была опера «Руслан и Людмила» М.И. Глинки, с ее широтой симфонического развития, стройностью и закругленностью форм. Однако сюжет выдвигал перед автором «Князя Игоря» иные задачи, и они были решены вполне самостоятельно. Опера А.П. Бородина рассказывает о реальных исторических событиях, что сближает ее с «Иваном Сусаниным», «Борисом Годуновым», «Хованщиной», при всей самостоятельности ее стиля. Каждая страница этой гениальной партитуры отмечена ярчайшей и неповторимой композиторской индивидуальностью [28, с.115].

Опера «Князь Игорь» занимает в творчестве композитора, безусловно, центральное место. Это сочинение едва ли не равно по славе своему прообразу – «Слову о полку Игореве». Оно всемирно известно, любимо и основательно изучено.

Сюжет оперы (по поэме 12 века «Слово о полку Игореве» о походе князя Игоря Святославича Новгород-Северского в 1185 году против половцев) был подсказан В.В. Стасовым. Вся поэма пронизана идеей народного патриотизма (защита отечества, призыв к единению). В 60-70-е годы XIX века «Слово о полку Игореве» привлекло к себе большое внимание передовой общественности, его народный дух был особенно близок Бородину. К тому же сюжет полностью отвечал особенностям таланта Бородина, которые уже выявились в первой симфонии [14, 345].

Приступая к работе, композитор отнесся к сюжету с серьезностью ученого. Все это придало опере историческую правдивость, реальность, национальный характер. Он старательно изучил множество материалов: летописи, исторические повести, исследования, эпические песни, восточные напевы, и даже посетил окрестности Путивля. В.В. Стасов в воспоминаниях отмечает некоторые важные моменты, помогающие понять, как А.П. Бородин работал над осуществлением своих музыкальных замыслов: «Я доставлял ему из Публичной библиотеки летописи, трактаты, сочинения о «Слове о полку Игореве», переложения его в стихи, в прозу, исследования о половцах; он читал сверх этого эпические русские песни, «Задонщину», «Мамаево побоище» (для сцены жен, прощающихся с мужьями), эпические и лирические песни разных тюркских народов (для княжны Кончаковны и вообще для всего половецкого элемента). Наконец, от В.Н. Майнова он получил некоторые мотивы из песен финско-тюркских народов и через него же от знаменитого венгерского путешественника Уйфальви музыкальные мотивы, записанные им в Средней Азии» [2, с. 31].

Не менее тщательно он проработал существовавшие в то время печатные переводы «Слова…» - А. Мусина - Пушкина, А. Палицына, Л. Мея, А. Майкова и др. Ни один из переводов не устроил композитора, и он взялся за сочинение либретто к опере сам. Это неизбежно затягивало работу, однако давало Бородину прекрасную возможность повторить путь древних слагателей былин, создавших текст и музыку одновременно.

Как известно, в самом тексте «Слова…» сошлись элементы двух религиозных воззрений – уходящего языческого (обращения к силам природы) и нового, христианского (взывание к единому Богу). Это «двуязычие» Бородин сохранил и в опере, причем не только в тексте, но и в ее интонационном строе [17, с. 190].

По определению автора, «Князь Игорь» - эпическая русская опера, во многом близкая «Руслану и Людмиле» М.И. Глинки. В обеих операх сталкиваются 2 различные национальные сферы – русская и восточная. При этом основной конфликт раскрывается не столько в прямом действии, сколько в сопоставлении контрастных картин и портретных характеристик. Масштабы таких картин очень велики, особое значение имеют крупные хоровые сцены: пролог, половецкие пляски, финалы 1-го и 4-го действий. Как и у Михаила Ивановича Глинки, оперу обрамляют монументальные хоровые сцены – пролог и финал, где показаны основные качества народа, его поддержка главных героев оперы, тем самым народ выступает как активная сила истории.В традиционное для русской классической оперы сопоставление различных национальных культур Бородин вносит свойственное ему стремление к широкому симфоническому развитию, охватывающему огромные эпизоды, сцены, целые акты. Так возникает своеобразная музыкальная драматургия этой оперы, развертывающаяся точно страницы древней летописи [19, с. 345].

Начиная оперу с величественного хора «Слава», Бородин не только показывал картину торжественных проводов Игоря с его дружиной в поход, но и подчеркивал монументальный тип оперы, оперы эпической. Ее главная идея была выражена уже в прологе и совпадала с основной идеей «Слова о полку Игореве» - прославления единства князей во имя Руси, утверждения чистых, идеальных, свободных от суетности характеров Игоря и Ярославны, преданных общенародному делу, любящих свою страну, народ и друг друга. Воплощая эти мысли в музыке, Бородин здесь же обнаруживает и большую общность с Глинкой в создании конкретных ситуаций, обнажающих человеческую сущность героев. Оттого эпическая, героическая музыка Бородина без какого-либо налета риторики и очень человечная [16, c. 101].

Если сравнить тексты древнерусского оригинала, перевод Майкова и хора «Слава» из пролога оперы, то непременно обращает на себя внимание то, что и Майков и Бородин в своем свободном переводе «Слова» усилили момент славления при помощи многократного повтора слова «слава». Торжественный, величественный сурово-мужественный хор Бородина, написанный в трехдольном размере, раскачивающиеся интонации, которые можно сравнить с движением колокола. В тексте «колокольное раскачивание» проступает в виде повторов слова «слава», которых значительно больше, чем у Майкова, потому что слова и музыка у Бородина тесно слиты. Кроме того композитор внес в свой текст мотив не только славления князей, но и славления солнца, что было сделано им специально, ибо тут же, в прологе, наступает момент глубокого драматического перелома действия – сцена затмения солнца. Таким образом, начиная хор славой солнцу, Бородин усиливает в дальнейшем контраст света и наступившей тьмы. О тонкости, с которой композитор отнесся ко всем смысловым нюансам текста, свидетельствует количество повторов, отражающие точную иерархию: солнце и князь Игорь славятся три раза, Всеволод по прозвищу Буй-тур – два раза, младые князья, сын и племянник Игоря – один раз. Данный факт заслуживает упоминания потому, что помогает понять, как скрупулезно точен был композитор в работе над историческим материалом, как тщательно отобрано у него каждое слово, наполнено смыслом и в то же время как тесно связано с общим драматургическим развертыванием действия. Такая же абсолютная точность и в музыке: в соответствии текста и музыки, отражении драматургической ситуации в музыке, продуманности каждой интонации. При этом музыка Бородина отличается удивительной естественностью мелодического дыхания и редкостной красотой [16, с.101].

Анализируя оперу, стоит отметить, что в «Князе Игоре» А.П. Бородин продолжил и развил принципы эпической оперной драматургии, идущие от М.И. Глинки. Основной конфликт в опере возникает между русским народом и чужеземными захватчиками. А.П. Бородин противопоставляет характеристики борющихся сил. Духовному величию и стойкости защитников русской земли противостоит жестокость и хищность захватчиков. Таким образом, можно определить, что «Князь Игорь» - лирико-эпическая русская опера, где сталкиваются две различные национальные сферы – русская и восточная.