70. Обзор творчества в.В. Набокова .Художественный пересказ любого рассказа.

Произведения Набокова характеризуются сложной литературной техникой, глубоким анализом эмоционального состояния персонажей в сочетании с непредсказуемым, порой почти триллерным сюжетом. Среди известнейших образцов творчества Набокова можно отметить романы «Машенька», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Дар». Известность у широкой публики писатель получил после выхода в свет скандального романа «Лолита», по которому впоследствии было сделано несколько экранизаций (1962, 1997).

В романах «Защита Лужина» (1929—1930), «Дар» (1937), «Приглашение на казнь» (антиутопия; 1935—1936), «Пнин» (1957) — коллизия духовно одарённого одиночки с тоскливо-примитивным «среднечеловеческим» миром — «мещанской цивилизацией», или миром «пошлости», где властвуют мнимости, иллюзии, фикции. Однако Набоков не остаётся на узко-социальном уровне, а переходит к разработке скорее метафизической темы соотношения разных «миров»: мира реального и мира писательского воображения, мира Берлина и мира воспоминания о России, мира обычных людей и мира шахматного и т. д. Свободное перетекание этих миров является модернистской чертой. Также чувство новизны и свободы этим произведениям даёт то, что в них Набоков разрабатывает яркие языковые приёмы, совершенствует свой стиль, достигая особой выпуклости, осязаемости кажущихся мимолётными описаний.

пересказ

Весна 1924 г. Лев Глебович Ганин живёт в русском пансионе в Берлине. Помимо Ганина в пансионе живут мате­матик Алексей Иванович Алферов, человек «с жидкой бородкой и блестящим пухлым носом», «старый россий­ский поэт» Антон Серге­евич Подтягин, Клара — «полно­грудая, вся в чёрном шёлку, очень уютная барышня», рабо­та­ющая маши­нисткой и влюб­лённая в Ганина, а также балетные танцов­щики Колин и Горно­цветов. «Особый оттенок, таин­ственная жеман­ность» отде­ляет последних от других панси­о­неров, но, «говоря по совести, нельзя пори­цать голу­биное счастье этой безобидной четы».

В прошлом году по приезде в Берлин Ганин сразу нашёл работу. Был он и рабочим, и офици­антом, и стати­стом. Остав­шихся у него денег доста­точно, чтобы выехать из Берлина, но для этого нужно порвать с Людмилой, связь с которой длится уже три месяца и ему порядком надоела. А как порвать, Ганин не знает. Окно его выходит на полотно железной дороги, и поэтому «возмож­ность уехать дразнит неот­вязно». Он объяв­ляет хозяйке, что уедет в субботу.

От Алфе­рова Ганин узнает, что в субботу приез­жает его жена Машенька. Алферов ведёт Ганина к себе, чтобы пока­зать ему фото­графии жены. Ганин узнает свою первую любовь. С этого момента он полно­стью погру­жа­ется в воспо­ми­нания об этой любви, ему кажется, что он помо­лодел ровно на девять лет. На следу­ющий день, во вторник, Ганин объяв­ляет Людмиле, что любит другую женщину. Теперь он свободен вспо­ми­нать, как девять лет назад, когда ему было шест­на­дцать лет, он, выздо­рав­ливая после тифа в летней усадьбе под Воскре­сен­ском, создал себе женский образ, который через месяц встретил наяву. У Машеньки была «кашта­новая коса в чёрном банте», «татар­ские горящие глаза», смуг­ло­ватое лицо, голос «подвижный, картавый, с неожи­дан­ными груд­ными звуками». Машенька была очень весёлая, любила сладкое. Она жила на даче в Воскре­сенске. Как-то с двумя подру­гами она забра­лась в беседку в парке. Ганин заго­ворил с девуш­ками, они дого­во­ри­лись на следу­ющий день поехать кататься на лодке. Но Машенька пришла одна. Они стали каждый день встре­чаться по той стороне реки, где стояла на холме пустая белая усадьба.

Когда в чёрную бурную ночь, нака­нуне отъезда в Петер­бург к началу учеб­ного года, он в последний раз встре­тился с ней на этом месте, Ганин увидел, что ставни одного из окон усадьбы приот­крыты, а к стеклу изнутри прижа­лось чело­ве­че­ское лицо. Это был сын сторожа. Ганин разбил стекло и стал «бить каменным кулаком по мокрому лицу».

На следу­ющий день он уехал в Петер­бург. Машенька пере­се­ли­лась в Петер­бург только в ноябре. Нача­лась «снеговая эпоха их любви». Встре­чаться было трудно, подолгу блуж­дать на морозе было мучи­тельно, поэтому оба вспо­ми­нали о лете. По вечерам они часами гово­рили по теле­фону. Всякая любовь требует уеди­нения, а у них приюта не было, их семьи не знали друг друга. В начале нового года Машеньку увезли в Москву. И странно: эта разлука оказа­лась для Ганина облег­че­нием.

Летом Машенька верну­лась. Она позво­нила Ганину на дачу и сказала, что папа её ни за что не хотел снова снять дачу в Воскре­сенске и она теперь живёт в пяти­де­сяти верстах оттуда. Ганин поехал к ней на вело­си­педе. Приехал уже затемно. Машенька ждала его у ворот парка. «Я твоя, — сказала она. — Делай со мной все, что хочешь». Но в парке разда­ва­лись странные шорохи, Машенька лежала слишком покорно и непо­движно. «Мне все кажется, что кто-то идёт», — сказал он и поднялся.

Он встре­тился с Машенькой через год в дачном поезде. Она сошла на следу­ющей станции. Больше они не вида­лись. В годы войны Ганин и Машенька несколько раз обме­ня­лись нежными пись­мами. Он был в Ялте, где «гото­ви­лась военная борьба», она где-то в Мало­россии. Потом они поте­ряли друг друга.

В пятницу Колин и Горно­цветов по случаю полу­чения анга­же­мента, дня рождения Клары, отъезда Ганина и пред­по­ла­га­е­мого отъезда Подтя­гина в Париж к племян­нице решают устроить «празд­не­ство». Ганин с Подтя­гиным отправ­ля­ется в поли­цей­ское управ­ление, чтобы помочь тому с визой. Когда долго­жданная виза полу­чена, Подтягин случайно остав­ляет паспорт в трамвае. С ним случа­ется сердечный припадок.

Празд­ничный ужин проходит неве­село. Подтя­гину опять стано­вится плохо. Ганин поит и так уже пьяного Алфе­рова и отправ­ляет его спать, а сам пред­став­ляет, как встретит утром Машеньку на вокзале и увезёт её.

Собрав вещи, Ганин проща­ется с панси­о­не­рами, сидя­щими у постели умира­ю­щего Подтя­гина, и едет на вокзал. До приезда Машеньки оста­ётся час. Он усажи­ва­ется на скамейку в сквере около вокзала, где четыре дня назад вспо­минал тиф, усадьбу, пред­чув­ствие Машеньки. Посте­пенно «с беспо­щадной ясно­стью» Ганин осознает, что его роман с Машенькой кончился навсегда. «Он длился всего четыре дня, — эти четыре дня были, быть может, счаст­ли­вейшей порой его жизни». Образ Машеньки остался вместе с умира­ющим поэтом в «доме теней». А другой Машеньки нет и не может быть. Он дожи­да­ется момента, когда по желез­но­до­рож­ному мосту проходит экспресс, идущий с севера. Берет таксо­мотор, едет на другой вокзал и садится в поезд, идущий на юго-запад Германии.