29. «Питер Пэн» д. Барри. (проблемы, герои, жанровая специфика)

Пьеса «Питер Пэн», впервые поставленная в Лондоне в декабре 1904 г. и с тех пор повторяемая там неизменно каждое Рождество, обязана своим появлением вовсе не педагогическим импульсам. В образ «мальчика, который не хотел расти», Барри вложил размышления о самом себе, о своих жизненных стремлениях и причинах собственных жизненных неудач – и, конечно, этот образ получился неоднозначным. Питер стал кумиром маленьких англичан, ему установлен в Лондоне памятник, его нельзя не любить – но сам-то он любить не может, просто не понимает, что это такое, и это один из лейтмотивов пьесы.

Питер Пэн уже не мальчик, который не может вырасти, а мальчик, который сам не хочет расти. Это вносит новую ноту. У Питера Пэна есть оправдание – скука и нелепость мира взрослых. Когда «пропавшие мальчики», соблазнившись материнской заботой, покидают Питера и остаются в семействе Дарлингов, их «вскоре устроили в школу, и ровно через неделю они стали жалеть о том, что не остались на острове. Но было уже поздно, и вскоре они освоились и сделались обыкновенными людьми, как я, или вы, или какой-нибудь Дженкинс-младший». Типичный представитель мира взрослых и мистер Дарлинг с его приступами раздражения, денежными подсчетами и заботой о собственном достоинстве – явный прототип мистера Бэнкса в «Мэри Поппинс». Зато женщины у Барри в любом возрасте сохраняют связь со сказкой и детством, но это связь через любовь и заботу. Выросшая Венди не забудет и не предаст Питера, это он ее покинет, потому что «дети веселы, бесхитростны и бессердечны». По той же причине и сыновья семейства Дарлинг так долго могли не думать о родителях. Да, девочки, подросши, выходят замуж, но самые заветные уголки их сердца мужьям недоступны, убежден Барри. Вот миссис Дарлинг: в характере ее есть нечто «прямо поразительное, ну просто волшебное. …Знаете, бывают такие ящички. Откроешь один, а в нем другой, а в другом – третий. И всегда остается еще один про запас, сколько ни открывай». И еще у нее есть особая, неуловимая улыбка. Так вот когда мистер Дарлинг, опередив всех других претендентов, прискакал на извозчике делать ей предложение, то «мама досталась ему. Все, кроме той самой улыбки и самого последнего ящичка». В стране Нетинебудет у пропавших мальчиков – полная свобода и множество приключений, взятых у Стивенсона и из многих других популярных приключенческих романов, но им не хватает заботы, любви и – как ни удивительно в этой сказочной стране – сказок, которые умеют рассказывать только мамы. А мальчикам, и даже Питеру, все это нужно, вот ему и приходится заманить к себе Венди. Но, чтобы ее сохранить, пришлось бы остаться у Дарлингов, вырасти, стать взрослым мужчиной – из тех, у кого нет ключа от «самого последнего ящичка». «Пропавшие мальчики» выбирают этот путь, диктуемый необходимостью, и это не выглядит триумфом. А Питеру – бессмертному и неподвластному необходимости – остается только бесконечно повторять одну и ту же историю каждому новому поколению. Это тоже не похоже на апофеоз. «Питер Пэн» – очень грустная книжка, и эта грусть от несоединимости детской беззаботности и взрослой мудрости, от неизбежности всех этих потерь и приобретений, от невозможности остановить мгновение будет просвечивать, хотя уже не так явно, скорее подспудно, едва ли не во всех известнейших детских книжках следующих десятилетий.