24.Эпическое в образах поэмы «Мертвые души». Современная Россия в поэме. Идея омертвения жизни и человека

Центральные образы поэмы – конечно же, помещики. Их дополняют образы губернатора-вышивальщика, прокурора-моргуна, полицмейстера и пошлое и ничтожное по своим интересам женское общество. Главы о помещиках автор расположил в строго продуманном порядке: расточительного мечтателя Манилова сменяет бережливая Коробочка, ей противопоставлен разорившийся помещик, пройдоха Ноздрев, затем опять поворот к хозяйственному помещику-кулаку Собакевичу, галерею крепостников замыкает скряга Плюшкин, воплощающий крайнюю степень падения помещичьего класса.

Писатель повторяет одни и те же приемы в изображении помещиков: дает описание деревни, господского дома, внешнего вида помещика. Далее идет рассказ о том, как отнеслись к предложению Чичикова о продаже мертвых душ те или иные люди. Затем изображается отношение Чичикова к каждому из помещиков и появляется сцена купли-продажи мертвых душ. Такое совпадение не случайно. Однообразный замкнутый круг приемов позволил художнику выставить напоказ консерватизм, отсталость провинциальной жизни, замкнутость и ограниченность помещиков, подчеркнуть застой и умирание.

Манилов добр, обходителен, вежлив, но все это приняло у него смешные, уродливые формы. Жизнь его занята пустяками, он никому не доставил пользы. Жизни он совершенно не знал, реальность подменял фантазией, игрой вялого воображения. Манилов не вел хозяйство, плохо знал своих крестьян, и все приходило в упадок, зато он мечтал о подземном ходе, о каменном мосте через пруд, который две бабы переходили вброд.

Помещица Коробочка бережлива, “набирает понемногу деньжонок”, живет замкнуто в своем поместье, как в коробочке, и ее домовитость со временем перерастает в скопидомство. Ограниченность и тупоумие довершают характер “дубинноголовой” помещицы, относящейся с недоверием ко всему новому в жизни. Она лишена подлинного человеческого чувства.

За Коробочкой следует Ноздрев. В отличие от Манилова, он неугомонный, юркий, бойкий, но его энергия растрачивается по пустякам в шулерской картежной игре, в мелких пакостях лжи. С иронией называет Гоголь его “в некотором отношении историческим человеком, потому что где бы ни был Ноздрев, не обходилось без историй”, т. е. без скандала. Болтовня, хвастовство и вранье - отличительные его черты.

Свойственное Коробочке накопительство превратилось у практичного помещика Собакевича в подлинное кулачество. На крепостных он смотрит только как на рабочую силу и, хоть поставил мужикам избы, на диво срубленные, сдерет с них три шкуры. Некоторых крестьян он перевел на денежно-оброчную систему, выгодную помещику. Образ Собакевича создан в излюбленной гиперболической манере Гоголя. Его портрет, в котором дано сравнение с медведем, обстановка в доме, резкость отзывов, поведение за обедом - во всем подчеркнута животная сущность помещика. Его интересы сводятся к личному материальному благополучию да сытной пище.

Впервые увидев Плюшкина, Чичиков “долго не мог распознать, баба это или мужик. Страсть к накоплению неузнаваемо изуродовала Плюшкина. Он копит только ради накопительства. Крестьян заморил голодом, они “мрут, как мухи”. Сам живет впроголодь, одевается, как нищий. Хозяйство Плюшкина ведется по старинке, основано на барщинном труде, хозяин собирает продукты и вещи, бессмысленно накапливает ради накопления. Разорил крестьян, губя их непосильной работой, а все, что он собирал, гнило, все обращалось в «чистый навоз».

Центральный герой – Чичиков. Он воплощает в себе черты всех помещиков, у которых побывал. Но есть черта в его характере, которая придает его свойствам новое значение и делает его первым лицом в галерее подлости. Какая? Поразительная гибкость, цепкость, приспособляемость к любым обстоятельствам. Гражданские и патриотические чувства его не тревожат.

Во всех образах поэмы – и в помещиках, и в чиновниках – выражается идея омертвения жизни и человека. Таковы «передовые» классы современного автору российского общества. Теме омертвения человеческой души в поэме противопоставлена тема естественного человека, идея о первоначально благой и чистой человеческой душе. Это противостояние чаще всего обнаруживается в авторских отступлениях и вставных эпизодах. В первых шести главах автор не устает напоминать о том, что изначальная природа человека светла и гармонична. Благая природа человека - залог его духовного воскрешения. Поэтому во второй части первого тома (начиная с седьмой главы) речь идет уже не столько о мертвой душе, сколько о душе дремлющей, обнаруживающей себя лишь в некие кризисные моменты.