Борис Степанович Житков

Б.С.Житков (1882— 1938) опубликовал свои первые рассказы для детей в 1924 году. К этому времени у него за плечами был большой жизненный путь, полный упорного и увлекательного труда по освоению многих наук и профессий. Он то преподавал детям химию и математику, то, изучив летное дело, принимал в Англии авиамоторы для русских самолетов, то строил корабли, а затем плавал на них штурманом. Этот богатый жизненный опыт и дал Житкову материал для творчества. После публикации первых своих рассказов он полностью погружается в литературную дея­тельность — становится автором и редактором детских книг, со­трудником журналов «Воробей», «Чиж» и «Пионер», драматур­гом Театра юного зрителя.

Более ста произведений для детей создал Житков за 15 лет. Передавая маленьким читателям поистине энциклопедические знания и делясь жизненным опытом, писатель наполнял свои произведения высоким нравственным содержанием. Его рассказы посвящены человеческой храбрости, мужеству, доброте, переда­ют романтическую увлеченность делом.

Вопрос о мужестве, о самой его природе особенно занимал Житкова: «Я о нем много думал. Особенно в детстве. Хорошо быть храбрым: все уважают, а другие боятся. А главное, думал я, ни­когда нет этого паскудного трепета в душе, когда ноги сами тя­нутся бежать... И я не столько боялся самой опасности, сколько самого страха, из-за которого столько подлостей на свете делает­ся. Сколько друзей, товарищей, сколько самой бесценной правды предано из-за трусости: не хватило воздуху сказать!» Это было написано в 1927 году, а незадолго до смерти — в 1937-м — он пишет статью под названием «Храбрость». В ней писатель опира­ется на примеры из собственной жизни, и достоверность рассказан­ного придает особую убедительность выводу: именно трусость — источник всяческой подлости. А храбрый человек — не тот, кто совершает смелый поступок из тщеславия или боясь прослыть тру­сом, а тот, кто знает, ради чего он идет на подвиг, преодолевая естественный страх.

Уже в первом своем рассказе «Шквал» (1924, другое название — «На воде») писатель рисует мужественного человека, спасшего экипаж парусника. Матросу Ковалеву с трудом удается выбраться из-под перевернувшегося судна на поверхность и наконец вздох­нуть полной грудью. Однако он совершает обратный мучительный путь, чтобы спасти оставшихся. Недаром девочке Насте он кажет­ся «самым главным» на борту: со свойственной детям проница­тельностью она отмечает незаурядного по нравственным досто­инствам человека. Рассказ этот открывает книгу Житкова «Мор­ские истории» (1925). В каждом его произведении — пример чело­веческой смелости, преодоления страха, бескорыстной помощи, благородного поступка.

Храбрость — пробный камень для героев Житкова. Экстремаль­ные обстоятельства проявляют в человеке скрытые качества его натуры. Так, неудачливый тореро, когда-то испугавшийся быка и теперь работающий угольщиком на корабле, беспаспортный бро­дяга, достойно ведет себя во время крушения и готов вздуть капи­тана, виновника этой беды. Он решил для себя: «Я теперь всю жизнь ничего не смею пугаться» («Погибель»).

Принцип обрисовки действующих лиц у Житкова — выделять главные их черты, проявляющиеся в поступках. До предела со­бран, сосредоточен капитан судна в рассказе «Механик Салерно». Он знает, что корабль его каждую минуту может погибнуть, пото­му что в трюме начался пожар, и героически борется за жизнь людей. Когда ему удается спасти всех, то оказывается, что челове­ка, по чьей вине произошла катастрофа, среди них нет. Механик Солерно еще раньше признался капитану, что это он за деньги поместил в трюм опасный груз. И вот теперь он исчез, т. е. погиб. Его признание — тоже определенный акт мужества, и читатель уже жалеет механика.

Рассказы первых сборников — «Злое море» (1924) и «Морские истории» — вводят читателя в мир, с которым автор хорошо зна­ком. Помимо жизненной достоверности они захватывают острым драматизмом, увлекательными сюжетами. Ведь человек в море за­висим от капризной стихии, предельно напряжен и готов муже­ственно встретить любую неожиданность.

Много внимания уделял Житков научно-познавательной ли­тературе для детей. Он написал немало книг и очерков по истории науки и техники. В журнале «Воробей» писатель вел отделы «Как люди работают», «Бродячий фотограф», «Мастеровой». Эти публи­кации вошли в состав первых его познавательных книг: «Сквозь дым и пламя» (1926), «Кино в коробке» (1927), «Телеграмма» (1927). Из них дети узнали о том, как трудятся люди разных профессий, как самому смастерить ту или иную вещь. Житков рассказывал, что такое телеграф, радио, электричество...

Увлечь юных читателей самим процессом научного и техниче­ского поиска, показать романтику преодоления трудностей, взлет мысли — вот что воодушевляло писателя при создании таких про­изведений. «Я нисколько не сомневаюсь, — говорил он, — что к самым радикальным вопросам, вплоть до Эйнштейновой теории, можно в упор подвести ребят, и хорошо, если от этого у них закружится голова...» В центре его научно-художественных произ­ведений всегда стоит творец науки и техники — человек. И чита­теля своего Житков заставлял проходить вместе с исследователем или изобретателем весь их путь к неизведанному, показывая, сколь трудна дорога к вершинам человеческой мысли.

Большинство своих познавательных книг писатель создавал для детей младшего возраста. Его все больше захватывала идея напи­сать произведение энциклопедического характера для совсем ма­леньких читателей — от трех до шести лет. В результате в 1939 году, посмертно, появилась знаменитая книга «Что я видел? Рассказы о вещах» («Почемучка»), на которой выросло не одно поколение детей. Тонкий знаток детской психологии, Житков решил, что для усвоения и запоминания различных сведений лучше всего ве­сти рассказ от лица сверстника читателя. Четырехлетний Алеша, названный «Почемучкой», не просто повествует о чем-то, а еще и сообщает свои впечатления о вещах и событиях. Благодаря это­му огромный познавательный материал не подавляет малыша, а возбуждает его любопытство: ведь рассказывает сверстник. «Его чувства, причины, их породившие, ближе всего, понятнее будут маленькому читателю», — был уверен автор.

Чтобы рассказать о вещах незнакомых, Алеше приходится объяс­нять увиденное при помощи уже освоенных им понятий. Так в «Почемучке» осуществляется известный дидактический принцип «от простого к сложному». «Лошадки везли печку на колесах. У ней труба тоненькая. И дядя военный сказал, что это кухня едет»; «Якорь очень большой и железный. И он сделан из больших крючков» — так даются первые «научные» сведения. И не только знания о ве­щах получает малыш из этой книги, но и уроки общения с людь­ми. Кроме Алеши здесь действуют такие персонажи, как дядя во­енный, мама, бабушка, друзья. Каждый из них индивидуален, у каждого свои действия, и главный герой постепенно начинает понимать, что именно ему нужно воспитывать в себе.

Житков создал для детей младшего возраста еще несколько десятков новелл, собранных в книги «Что бывало» (1939) и «Рас­сказы о животных» (1935). В первом из этих сборников писатель преследует ту же цель, что и в произведениях о морских приклю­чениях: он испытывает нравственность и мужество своих героев перед лицом опасности. Сюжеты тут разворачиваются более лако­нично: в них одно событие, одна жизненная ситуация. Внимание маленького читателя удерживается внезапным, неожиданным по­воротом сюжета. Вот, к примеру, рассказ «Метель»: «Мы с отцом на полу сидели. Отец чинил кадушку, а я держал. Клепки рассы­пались, отец ругал меня, чертыхался: досадно ему, а у меня рук не хватает. Вдруг входит учительница Марья Петровна — свезти ее в Ульяновку: пять верст, дорога хорошая, катаная, — дело на Святки было». Далее мальчик, герой произведения, везет учитель­ницу и ее сынишку, и лишь благодаря смекалке и самообладанию героя все они не погибли в снежной круговерти. Напряжение со­здается описаниями борьбы со стихией, причем передано это че­рез рассказ мальчика, через его впечатления и переживания.

Житков вообще часто поручал в своих произведениях пове­ствование детям. Этот прием помогает писателю показать, как воображение ребенка начинает работать, разбуженное эстети­ческим переживанием. Мальчик Боря восхищен пароходиком, стоящим на полке: «Я такого никогда не видел. Он был совсем настоящий, только маленький... И блестел перед рулем винт, как медная розочка. На носу два якоря. Ах, какие замечательные! Если бы хоть один у меня такой был!». Мечтательный герой насе­ляет суденышко крохотными человечками и в страстном жела­нии их увидеть в конце концов ломает игрушку. Он горько пла­чет, потому что у него доброе сердце и он не хотел огорчать бабушку, для которой пароходик дорог как память («Как я ловил человечков»).

В каждом создаваемом им персонаже Житков неизменно под­черкивает наличие или отсутствие доброты. Для него это качество не менее важно, чем храбрость. Даже при изображении животного писатель находит в его поведении черты, свидетельствующие о проявлениях доброты, мужества, самопожертвования в челове­ческом понимании. Помогает ему в этом доскональное знание жизни и повадок животных. «Братья наши меньшие» за заботу о них платят человеку преданностью, привязанностью («Про вол­ка», «Про слона», «Беспризорная кошка»). Иногда самопожертво­вание животного кажется даже осознанным, например в рассказе «Как слон спас хозяина от тигра». Слон, несмотря ни на какие понукания и удары, не идет в лес, потому что знает: там притаил­ся тигр.

Изображенное писателем животное всегда хорошо запомина­ется, так как наделено индивидуальными чертами, отражающи­ми его видовые признаки. Почти ручные мангусты свирепо набра­сываются на заползшую в корабль змею, потому что таково их природное назначение; в данном случае оно совпало с желанием людей («Мангуста»). Живущий в квартире рассказчика и уже вро­де бы одомашнившийся волк ночью вдруг завыл: «Он сидел по­среди комнаты, подняв к потолку морду. Он не оглянулся на свет, а выводил ноту, и такую лесную звериную тоску выводил он го­лосом на весь дом, что делалось жутко». Как ни пытается рассказ­чик, боясь упреков соседей, выдать своего питомца за собаку, ему это не удается: зверь остается таким, каким бывает именно волк. Он, например, «умел смотреть назад, совсем свернув голову к хвосту, и бежать в то же время вперед» («Про волка»).

Исследователи творчества Житкова отмечают близость его рас­сказов о животных к произведениям о них Льва Толстого: здесь то же уважение к живому существу, реализм и доброта.