37. Художник и власть в романном творчестве м.Булгакова 1930-х годов

Время, когда отношения между художниками и властью могли развиваться по 2 направлениям: 1) послушание художников, госзаказы, публикации произведений; 2) непослушание, гонения и т.д. Булгаков, как истинный художник, избрал второй путь.

Прежде всего, стоит отметить образ Мастера в романе «Мастер и Маргарита». Мастер пишет роман противоречащий официальной государственной идиалогии. Мастер сначала активно отстаивает свой роман (пытается его напечатать, отвечает на удары критиков), но потом понимает, что вокруг лишь ложь и фальшь, падает духом. Он уже не хочет бороться за свой роман, а лишь запереться, спрятаться в своём подвале, отгородиться от людей. Отчаявшись, он делает ужасную вещь – сжигает свой роман, полностью отказавшись от борьбы за него, струсив, испугавшись гонений власти. Образом Мастера Булгаков поднимает проблему творчества в 30е годы. Так же Булгаков описывает литературную организацию МАССОЛИТа, показывая всю её нелепость, например: «…приятно думать, что под этой крышей скрывается и вызревает целая бездна талантов, …и сладкая жуть подкатывает к сердцу, когда думаешь о том, что в этом доме сейчас поспевает будущий автор «Донкихота» или «Фауста», или, чёрт меня побери, «Мёртвых душ»! ». Рассказы про морские битвы пишет женщина не только не принимавшая участия в них, но ни разу не бывавшая на море. Также Булгаков описывает таблички с надписями на дверях в МАССОЛИТе (Квартирный вопрос, Полнообъёмные творческие отпуска от двух недель (рассказ-новелла) до одного года (роман, трилогия)), показывая этим, что люди, находившиеся в МАССОЛИТе не настоящие писатели, так как нельзя писать по заказу, а просто люди. Выдавая себя за литераторов, они пытаются решить свои проблемы (отдохнуть, получить квартиру, дешево пообедать) «…А сейчас хорошо на Клязьме, - подзудила присутствующих Штурман Жорж, зная, что дачный посёлок в Перелыгино на Клязьме – общее больное место. …Третий год вношу денежки, чтобы больную базедовой болезнью жену отправить в этот рай, да что-то ничего нового на волнах не видно, - ядовито и горько сказал новеллист Иероним Поприхин.», они не способны создавать настоящие произведения, а создают лишь произведения однодневки, нужные власти. Настоящее искусство нельзя создавать по заказу, по этому Мастер называет себя «мастером», а не писателем. Судьба самого Булгакова: человек, который несет правду, всегда гоним.

В «Театральном романе» главный герой тоже художник - Сергей Леонтьевич Максудов, сотрудник газеты «Вестник пароходства», который, увидев во сне родной город, снег, гражданскую войну, начинает писать об этом роман. Напечатать не удается, решает покончить с собой, но тут появляется Рудольфи, редактор-издатель единственного в Москве частного журнала «Родина». Но журнал так и не напечатан. Тогда он начинает писать пьесу («Черный снег»), неожиданно Максудов получает приглашение от Ильчина, режиссера Независимого Театра. Встреча с директором Иваном Васильевичем, переделать, старейшинам театра пьеса тоже не нравится. Несколько месяцев Максудов живет однообразной скучной жизнью: ежедневно ходит в «Вестник пароходства», вечерами пытается сочинять новую пьесу, однако ничего не записывает. Наконец он получает сообщение о том, что режиссер Фома Стриж начинает репетировать его «Черный снег». Максудов возвращается в театр, чувствуя, что уже не может жить без него, как морфинист без морфия. Начинаются репетиции пьесы, на которых присутствует Иван Васильевич. Максудов очень старается ему понравиться, но все напрасно. На репетициях Иван Васильевич предлагает актерам играть различные этюды, по мнению Максудова, совершенно бессмысленные и не имеющие прямого отношения к постановке его пьесы: например, вся труппа то достает из карманов невидимые бумажники и пересчитывает невидимые деньги, то пишет невидимое же письмо, то Иван Васильевич предлагает герою проехать на велосипеде так, чтобы было видно, что он влюблен. Зловещие подозрения закрадываются в душу Максудова: дело в том, что Иван Васильевич, 55 лет занимающийся режиссерской работой, изобрел широко известную и гениальную, по общему мнению, теорию, как актеру готовить свою роль, однако Максудов с ужасом понимает, что теория эта неприложима к его пьесе. На этом месте обрываются записки Сергея Леонтьевича Максудова. Автор предупреждал нас, что самоубийца не имел никакого отношения к театру, так что записки эти являются плодом его больной фантазии.