Агния Львовна Барто

А.Л.Барто (1906—1981) принадлежит к поколению поэтов, сформировавшихся под непосредственным влиянием Маяковско­го. У него училась молодая поэтесса искусству новых форм. Чтобы завоевать детскую аудиторию, ей нужно было найти свой поэти­ческий язык, узнаваемый и не похожий ни на какой другой, най­ти темы, волнующие современных детей. Первые удачные стихо­творения написаны в середине 20-х годов — это «Китайчонок Ван Ли», «Мишка-воришка», «Пионеры», «Братишка», «Первое мая». Они пользовались популярностью благодаря своей тематике, тес­но связанной с новыми интересами детей, а также еще редкому в детской поэзии публицистическому пафосу.

Путь Барто в литературе заметно отклонялся от направления, которое пролагали ее старшие коллеги — Чуковский и Маршак. Поэтесса смело использовала сложные (составные, ассонансные) рифмы, которые Чуковский считал недопустимыми в детских сти­хах, свободно меняла размер в строфе. Воспитательную тенденцию она не столь тщательно скрывала в игре или выдумке, предпочитая прямо говорить даже с самым маленьким читателем на серьезные морально-этические темы. Бесспорна ее заслуга в разработке новой большой темы детской книги — общественное поведение ребенка.

Влияние Маяковского обнаруживается и в стремлении Барто к сатире и публицистике, близкой газетному фельетону. Уже в 30-х годах она прилагала немалые усилия, чтобы сделать стихот­ворную сатиру достоянием детской аудитории, вывести эту поэ­зию на эстрадные подмостки. Примерами могут служить стихотво­рения «Девочка чумазая», «Девочка-ревушка» (1930, написаны со­вместно с ее мужем П.Н.Барто), а также пьеса-игра «Миллион почтальонов» (1934); в пьесе юные зрители в порядке самокритики сознавались в «пороках», а актеры тут же эти пороки иллюстриро­вали.

Однако сатира всегда приглушается у Барто мягкой лиричес­кой интонацией; назвать эти и более поздние ее произведения чистой сатирой или публицистикой, пожалуй, нельзя.

И в этом все-таки сказалось влияние Корнея Чуковского, да­вавшего Барто уроки мастерства. Он требовал от молодой поэтес­сы лиричности («...только лиричность делает острословие юмо­ром», — писал он ей), тщательной отделки формы вместо «рю-шечек и оборочек» ловких рифм, с помощью которых так легко поразить неискушенного читателя.

Однажды Барто прочитала Чуковскому свое стихотворение, выдав его за сочинение мальчика пяти с половиной лет:

Челюскйнцы-дорогйнцы! Как боялся я весны! Как боялся я весны! Зря боялся я весны! Челюскйнцы-дорогйнцы, Всё равно вы спасены...

Чуковский не только не почувствовал подвоха, но вскоре ото­звался в печати восторженным отзывом о вдохновенном ребенке и его творении. «Челюскйнцы-дорогйнцы» зазвучали по радио, с эстрадных подмостков, с плакатного листа. Эта казусная история подтвердила верность призвания Барто — писать для детей и от имени детей.

Чаще всего лирический герой Барто — конкретный ребенок. Девочки и мальчики, малыши и школьники — психологический портрет каждого прорисован с живой убедительностью. Реализм — вот главная черта в ее изображении детей и общества; причем это реализм не внешних деталей, а внутреннего наполнения образа.

Значительная часть стихотворений Барто — детские портре­ты, в которых живая индивидуальность обобщена до легко узна­ваемого типа. Тип этот определен часто уже в названии: «Нови­чок», «Непоседа», «Младший брат», «Юный натуралист», «Бол­тунья», «Вовка — добрая душа». Множество стихотворений на­звано именами детей. В психологической характеристике ребенка подмечены и возрастные особенности, и «проблемные» черты. Обходясь без скучного морализаторства, только посмеиваясь в своих частушечно-куплетных стихах, поэтесса предлагала юно­му читателю взглянуть на себя со стороны и заняться самовоспи­танием. Вместе с тем ее позиция отчетливо выражается афориз­мами, например: «Есть такие люди — / Им всё подай на блюде» («Лялечка»).

Стихи А.Барто о малышах и для малышей приоб­рели всенародную и неугасающую популярность. Они имеют обыч­но форму лирической миниатюры — ту форму, которая была хоро­шо разработана русскими поэтами прошлого века, творившими для самых маленьких. Именно лирические миниатюры принесли Барто славу классика детской поэзии. Это цикл «Игрушки» (1936), сти­хотворения «Фонарик», «Машенька», «Машенька растет» и др.

Это не была так называемая игровая поэзия (характерная для обэриутов), хотя художественная форма и функциональность ма­леньких стихотворений приближаются к качествам игрушки. Сю­жеты их завершены в пределах всего нескольких строчек, и, не­смотря на минимальный объем, в них есть герой и действие, за­вязка и развязка, конкретный факт и эмоционально-нравствен­ное его обобщение:

Уронили мишку на пол, Оторвали мишке лапу. Всё равно его не брошу — Потому что он хороший.

Тема взаимоотношений ребенка и игрушки была популярна в литературе предыдущих десятилетий, но решалась она зачастую на уровне слащавого морализаторства. Барто сумела дать этой теме новое дыхание. Секрет успеха «Игрушек» — в воспроизведении того образа игрушки, который складывается в сознании малыша, в выражении естественного нравственного чувства, что формиру­ется не поучением взрослых, а общением с нею. Барто ввела в литературу для детей нового лирического героя — малыша, по­груженного в свой собственный мир игры и мечты.

Речевая ткань ее стихотворений воспроизводит особенности лексики и синтаксиса детской речи. Ребенок оформляет свою мысль в короткое предложение, часто поражая взрослых афористиче­ской точностью высказываний. И Барто в каждой строке дает про­стое предложение; в нем редко встречаются отклонения от грам­матических норм, совсем нет игры слов или использования слов в переносном значении. Такая речевая строгость как раз и передает характерную для малышей правильность речи:

Я люблю свою лошадку, Причешу ей шерстку гладко...

Позволяя себе сложные рифмы (на пол — лапу, плачет — мя­чик, козленок — зеленый), Барто твердо выдерживала заданный размер, добиваясь максимальной ритмичности и звучности.

«Мишка», «Бычок», «Слон», «Самолет» и другие стихотворе­ния из цикла «Игрушки» дети запоминают быстро и с большой охотой: это их собственная, не заимствованная из взрослой лите­ратуры лирическая поэзия.

Среди «малышовых» стихотворений Барто есть и такие, что посвящены важному моменту семейной, а значит, и детской жиз­ни — рождению брата или сестры (цикл «Младший брат»). По­этесса показывает, как это событие переворачивает жизнь стар­ших детей, которые в свои пять-шесть лет уже готовы взять на себя ответственность и заботу о грудничке (стихотворения «Две сестры глядят на братца...», «Света думает», «Комары», «Гроза» и др.). Автору интересна психология ребенка, осознающего свою взрослость рядом с грудным братом или сестрой, интересны про­блемы старших детей, возникающие при этом («Обида»).

Серьезность старших детей часто контрастирует с «маленьки­ми комедиями», которые неизбежно происходят в такой семей­ной ситуации. Например, девочка Марина охраняет спящего в саду братца от комаров:

Она убила комара — Забудет, как кусаться!.. Но раздался громкий рёв Испуганного братца.

С тех пор как центром жизни семьи стал малыш, в этом до­машнем мире разлита особая поэтическая атмосфера. Детскому голосу вторят, подчиняются все остальные звуки дома. Мать и груд­ной малыш говорят на своем языке:

Сын зовёт: — Агу, агу! — Мол, побудь со мною. А в ответ: — Я не могу, Я посуду мою.

Есть и стихотворения, в которых раскрывается богатый внут­ренний мир ребенка-дошкольника. Мысли и чувства в возрасте «от двух до пяти» уже вполне сформированы, достаточно слож­ны, чтобы вызывать не только улыбку, но и уважение взрослых.

Усложняется и форма стихотворений, углубляется их подтек-стовое содержание. Предложение уже не всегда помещается в од­ной строчке, поскольку более развернута мысль лирического ге­роя — ребенка. Стихотворное повествование подчиняется более прихотливому ритму, соответствующему естественной интонации рассказывания; проявляется звуковой рисунок. Приведем для при­мера строфы из «Сверчка» — стихотворения, входящего в «золо­той фонд» наследия поэтессы:

Ищу под диваном — А он, как нарочно,

Не вижу сверчка, Трещит с потолка.

То близко сверчок, То далёко сверчок.

То вдруг застрекочет, То снова молчок.

В предвоенные годы Барто создавала поэтический образ совет­ского детства. Счастье, здоровье, внутренняя сила, дух интерна­ционализма и антифашизма — таковы общие черты этого образа. В книжках «Дом переехал» (1938), «Сверчок» (1940), «Веревочка» (1941) развиваются мотивы мирного веселья, труда и отдыха. Ге­рои стихов — мальчики и девочки, чувствующие себя хозяевами все хорошеющей страны.

Стихотворение «Веревочка» можно назвать небольшой поэмой о Москве весны 1941 года. Характер главной героини, девочки Лиды, под стать «шумной, веселой, весенней» столице. Лида учится скакать через скакалку, и ее задорный энтузиазм, энергия пере­дают состояние всего города, в котором кипит жизнь, движение, слышится галдеж грачей и грохот грузовиков.

Стихи А.Барто для младших и средних школь­ников обнаруживают две тенденции: одна из них ведет к публи­цистике и «сатире», другая — к лирике.

Темой антифашистской и интернациональной солидарности объединены стихи в сборниках «Над морем звёзды», «Я с тобой» (1938). Они появились после того, как в июле 1937 года Барто в составе советской делегации побывала на 2-м Международном конгрессе писателей в защиту культуры, который проходил в сто­лице сражающейся с фашистами Испании.

В годы Великой Отечественной войны герой Агнии Барто по­взрослел, стал строже; в центре внимания поэтессы теперь — ста­новление молодого поколения. Это относится к циклу стихов «Уральцы бьются здорово», к сборнику «Подростки» (1943), к поэме «Никита» (1945). На Урале поэтесса встречалась с одним из патриархов отечественной литературы — П.П.Бажовым. Вероят­но, под его влиянием она начала соединять разговор об обще­ственных проблемах с изображением природы. Вместе с тем про­изведениям военной поры присущи лозунговость, публицисти­ческая прямолинейность.

Различия в стихах военных и послевоенных лет легко просле­дить, сравнив два стихотворения, посвященных Зое Космодемь­янской, — «Партизанке Тане» (1942) и «Упамятника Зое» (1957): первое — отвечает всем требованиям газетной публицистики, вто­рое — гораздо более эмоционально, проникнуто личной скорбью. Да и все послевоенное творчество Барто более лирично; в инто­нациях — скрытая горечь, чувство тревоги за детей.

В поэме о детском доме «Звенигород» (1947) зазвучала новая тема, характерная для творчества следующих десятилетий, — тема защиты детства от бед взрослого мира. И хотя Барто не могла обой­тись без упоминания о портрете Сталина, у которого детской ру­кой поставлены первые пионы, все же поэма оказалась гораздо шире идеологического контекста.

Барто полагала, что политика должна стать одной из важных тем советской поэзии для детей, поэтому во многих ее стихотво­рениях звучит обращение детей к Сталину, например в сборниках «Имя» (1939), «Стихи детям» (1949).

В стихах 50 — 60-х годов сатира нередко уступает место мягкому юмору. Напомним такие стихи, как «Я с ней дружу», «О премии, о Димке и о весеннем снимке», «У меня веснушки», «Андрей не верит людям». В целом поэтический мир Барто усложняется, рас­ширяется диапазон переживаний ее героев, психологические кол­лизии дополняются этическими. Лирическая зарисовка — теперь один из ведущих жанров ее творчества. Например, в стихотворе­нии «Холодная весна» пейзаж служит поводом для передачи глу­боких и сложных переживаний:

Уже весна в календаре, Но всюду лужи во дворе, И сад пустой и голый. Везде вода течёт рекой,

Давно пора сажать левкой На клумбах перед школой. Давно купили семена, И вдруг — холодная весна.

А. Барто начала освоение «целины» — поэзии для подростков, возраста, который прежде считался «непоэтичным». В 70-х годах выходят ее сборники «За цветами в зимний лес», «Думай, ду­май...», «Подростки, подростки...».

Можно сказать, что Барто отразила в своих стихах весь школь­ный мир, увидела его глазами самих детей и заставила по-иному взглянуть на него взрослых (сборники предвоенных и послевоен­ных лет «Все учатся», «Из пестрых страниц», «У нас под крылом»).

Переводы А.Барто отличаются своеобразностью подхода к оригиналам. Она собирала стихи детей из разных стран и пере­водила их на русский язык таким образом, чтобы подчеркнуть не особенности иного языка и национального сознания, как это де­лали Маршак и Чуковский, а особенности детского поэтического чувства. «Промытые» при переводе детские стихи становились фак­том настоящей литературы, сохраняя при этом свежесть неумело­го детского стихотворения.

Сборник Барто «Переводы с детского», вышедший в 1976 году, наглядно подтвердил самостоятельность и богатство духовной жиз­ни детей разных народов, интернациональную общность их взгля­дов и интересов. Иллюстрациями к сборнику послужили рисунки советских детей. Так было достигнуто единство замысла всей книги.

Приведем стихотворение, сочиненное самым младшим из «не­великих поэтов», как их называла Барто. Оно завершает сборник «Переводы с детского». От имени четырехлетнего словака Мар-тинко Фельдека поэтесса написала:

Дарю тебе сердце На листике белом, Дарю тебе сердце,

Рисуй что захочешь, Сердиться не буду, Но лучше на нём

Что хочешь с ним делай Гуляй где угодно, Ходи с ни\. повсюду,

Пускай моё сердце Останется чистым.

Рисовать не учись ты,

Стихотворение о детском сердце, нарисованном на чистом листе, выражает и мысль маленького автора, и педагогическую заповедь детского поэта.

«Записки детского поэта» (1976) подводят итоги размышле­ний и богатого опыта поэтессы, педагога, общественного деятеля Агнии Барто. Наряду с книгой Чуковского «От двух до пяти» за­писки Барто составляют особый фонд знаний о детях и детской литературе.

Книга составлена из дневниковых записей разных лет, из ли­тературных портретов, очерков и размышлений. Свободная, не­принужденная манера изложения помогает составить представле­ние о личности Агнии Барто, о ее собственной позиции в жизни.

В формулировании своих педагогических и эстетических взгля­дов Барто обращается к классическому наследию русской эстети­ки и педагогики: она приводит высказывания Белинского, Гого­ля, Достоевского, Льва Толстого, Тургенева, Чехова. При этом выделяет наиболее ценное для себя: «Разве не главное — детей надо изучать. Охранять их нравственную чистоту. Отвечать на их интерес к современности. Раскрывать им мир, обращаясь к их во­ображению»; «...детям нужна вся гамма чувств, рождающих чело­вечность».

Художественные заповеди Барто начинаются с того, что стихи для детей «должны быть неистощимо молоды», поскольку у детей «нет вчерашнего дня, у них все — впереди, все — сегодня и завт­ра». У детского поэта «свое, совсем иное лирическое «я». Стихи для детей нельзя исправлять в новых изданиях, потому что ребе­нок, заучив их однажды наизусть, уже не признает другого, даже и улучшенного варианта. Значит, писать нужно сразу с особой тщательностью, не допуская брака.

Споря с Чуковским, поэтесса находит доводы в пользу слож­ных рифм: в отличие от взрослого маленький читатель восприни­мает стихотворение только на слух, для него необязательна риф­ма «для глаза»; к тому же фольклорные пословицы, поговорки, песенки богаты ассонансными рифмами.

Дети заслуживают самых прекрасных стихотворений, серьезных тем. Дети погружены и в общественную жизнь, следовательно, нуж­даются в стихотворениях и на эти темы. Агния Барто в своем твор­честве запечатлела целую эпоху в истории культуры детства, само же ее творчество является достоянием детства нынешнего.