Обязательная

1. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы (примечания к тексту см. по изданию: Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. Т. 15).

2. Розанов В.В. Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Опыт критического комментария // Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989 (гл.VII-XXII) или: Розанов В.В. Несовместимые контрасты жития. М., 1990.

3. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979 (Гл. 3, 4).

Дополнительная

1. Бердяев Н.А. Откровение о человеке в творчестве Достоевского // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881–1931 годов. М., 1990.

Обратите внимание на два важных в идеологическом смысле фрагмента, которые выражают глубину религиозного отчаяния Ивана Федоровича и мучительность его безверия. Основой обоих эпизодов является мысль об антихристианской, даже антихристовой сущности католицизма (см. выше комментарий к роману «Идиот»). Первый эпизод – сцена в келье старца Зосимы, когда заходит разговор об исторических перспективах взаимодействия церкви и государства: должна ли церковь стать государством или наоборот – государство должно стать церковью (источником этих разговоров в романе послужили реальные дискуссии 1870-х гг.). Отправным моментом становится обсуждение статьи Ивана о церковно-общественном суде, сама возможность которого представляется недопустимым компромиссом между государством и церковью. Отсюда и вытекает проблема соотношения государства и церкви, которую Иван решает следующим образом: «…церковь должна заключать сама в себе всё государство, а не занимать в нем лишь некоторый угол, и <…> если теперь это почему-нибудь невозможно, то в сущности вещей несомненно должно быть поставлено прямою и главнейшею целью всего дальнейшего развития христианского общества» (Ч. I. Кн. 2. Гл. У. Буди, буди! – Т. 14. С. 56–57). Отец Паисий, поддерживая Ивана, доводит до логического завершения его мысль о том, что в католицизме церковь перерождается в государство, «так как бы из низшего в высший вид, чтобы затем в нем исчезнуть <…> По русскому же пониманию и упованию надо, чтобы не церковь перерождалась в государство, как из низшего в высший тип, а, напротив, государство должно кончить тем, чтобы сподобиться стать единственно церковью и ничем иным более» (Т. 14. С. 58). Прообразом этих идей в романе являются убеждения самого Достоевского последних лет его жизни. Так, в 1880 г. он писал в «Дневнике писателя» о Европе, что «церковь, замутив идеал свой, давно уже и повсеместно перевоплотилась там в государство» (Т. 27. С. 167).

Из приведенного фрагмента как будто создается впечатление, что Иван Федорович в своих верованиях близок таким глубоко верующим персонажам, как отец Паисий. Но это заключение преждевременно. Алеше не случайно кажется, что Иван занят «чем-то внутренним и важным» (Т. 14. С. 30). Трагическое содержание этой внутренней работы выясняется в одном из центральных эпизодов, который является нравственно-философским центром романа. Это сцена «знакомства» братьев Ивана и Алексея, включающая рассказ Ивана – сочиненную им поэму о Великом инквизиторе.

На важность этого фрагмента в идейной структуре романа впервые обратил внимание В.В. Розанов, в 1891 г. посвятивший ее разбору специальную работу. Сцена «знакомства» братьев построена своеобразно. Ивану предстоит сделать чрезвычайно важное признание, которое должно стать ответом на вопрос, давно уже таящийся во взгляде Алеши. Он должен объяснить младшему брату свое отношение к жизни, раскрыть свое исповедание веры, что является очень непростой задачей. Его рассказ состоит из двух частей, первая из которых имеет провоцирующий характер. Эта часть по смыслу и содержанию является теодицеей (речи Ивана как будто предполагают оправдание Бога как абсолютного добра вопреки существующему злу). Иван, собравший коллекцию рассказов о чудовищных истязаниях детей, разворачивает перед Алешей картину зла, царящего на земле, заявляя при этом: «Я не Бога не принимаю <…> я мира, им созданного, мира-то Божьего не принимаю и не могу согласиться принять» (Т. 14. С. 214). Но первая часть лишь преамбула к продолжению исповеди Ивана – легенде о Великом инквизиторе, раскрывающей трагизм миросозерцания Ивана. Здесь важно и то, что действие поэмы о втором пришествии Христа происходит в средние века в католической Испании, и то, что главным ее героем, вопреки сюжетной ситуации, является Великий инквизитор. Уже сама его должность главного блюстителя веры, своим авторитетом освящающего насилие, противоречит сущности христианства. Это очевидное противоречие разворачивается в сюжете легенды: рассказчик пытается показать, что католичество, символической концентрацией которого является образ Великого инквизитора, на словах проповедуя учение Христа, в действительности молится антихристу. Великий инквизитор – антагонист Христа, он по-своему интерпретирует сцену в пустыне (евангельский эпизод о трех искушениях Христа дьяволом) и отрицает правоту Христа, а значит и сущность его учения. Католичество, антихристово по своей сути, принимает отвергнутые Христом «чудо», «тайну» и «авторитет» в качестве этической основы своей религии и утверждает эти категории в сознании людей. «Тайна», скрываемая от остального большинства Великим инквизитором и немногими избранными, заключается в признании, что бессмертия нет. В тексте романа несколько ранее эта мысль, принадлежащая Ивану, озвучивается Миусовым: «…нет добродетели, если нет бессмертия». Этим силлогизмом и руководствуется Великий инквизитор, якобы оберегая слабое большинство от неминуемой беды, грозящей ему, если тайное вдруг станет явным. Логичен финал поэмы – изгнание Христа, символически выражающее уже давно совершившийся отказ от него. Рассказ Ивана открывает Алеше истину не только о Великом инквизиторе, но и об авторе поэмы – всю глубину его безверия и мучительное переживание невозможности верить. Иван, как будто понимающий сущность православной религии (см. эпизод в келье старца), не способен принять ее, и свои рассудочные построения, свое «эвклидовское» отрицание «существования Божия» основывает на искаженном христианстве–католичестве. Ложное учение для него является более авторитетным, вероятно, именно в силу того, что оно в самом себе содержит отрицание Бога.