Кир булычёв

Кир Булычёв — псевдоним Игоря Все­володовича Можейко (родился в 1934 г.). Если И. Можейко известен кол­легам как доктор исторических наук, со­трудник академического Института вос­токоведения, автор научных статей и монографий, то Кира Булычёва пример­но с середины 60-х гг. знают миллионы любителей фантастики. Огромный и многообразный опыт работы Можейко-востоковеда много раз помогал Булычё­ву-писателю. Так произошло, напри­мер, когда им создавался политический детектив «На днях землетрясение в Ли-гоне» (1980 г.), ставший впоследствии советским бестселлером (от англ. Ьев1 кеПег — книга, которая продаётся луч­ше всего). Действие разворачивается в Юго-Восточной Азии.

Львиную долю известности Киру Булычёву принесли три цикла повестей и рассказов: о девочке из будущего Алисе Селезнёвой, о космическом ме­дике Павлыше и о славном городе Ве­ликий Гусляр.

Особенной популярностью поль­зовались бесконечные милые приклю­чения девочки-непоседы Алисы. Все они происходили в недалёком благо­устроенном будущем, где иногда мути­ли воду отдельные нелепые мерзав­цы — космические пираты, ржавые от старости военные роботы и т. п. Эти повести для детей написаны без нази­дательности, с юмором — что выгодно отличало их от прочей детской литера­туры тех лет.

Великий Гусляр «построен» Киром Булычёвым с другими целями. Это обычный русский городок — не очень древний, но с достопримечательно­стями, не очень людный, но и не сов­сем медвежий угол. Гуслярцы — тоже люди средние. Средний провинциаль­ный интеллигент Миша Стендаль, сред­ний «труженик» (прораб) Корнелий Удалов. Как правило, «гуслярские» рассказы подаются автором в юмори­стическом ключе. Но проблемы, кото­рые Кир Булычёв «обкатывает» на этом среднестатистическом полигоне, — недетские и нешуточные. «Гуслярский» цикл критики иногда относят к фило­софской фантастике. В повести «Мар­сианское зелье» (1971 г.) поставлен вопрос: кто достоин бессмертия? В рас­сказе «Районный чемпионат по доми­но» вокруг участников «турнира» про­исходят природные бедствия, идёт война, мир гибнет в глобальной ката­строфе. А им — хоть бы что. Ключевой персонаж произносит ключевую фра­зу: «Всегда нужно выбирать главное!», а главное для него — на фоне разру­шения мира — сделать так, чтобы в чемпионате победили свои.

В окружении Алисы, да и в Великом Гусляре, преобладали характеры, ти­пичные для советской действительно­сти. Эти персонажи всё менее понят­ны и близки современному читателю и постепенно уходят из фантастики.

Среди прочих фантастических про­изведений Кира Булычёва выделяется роман-дилогия «Посёлок» (первая часть под названием «Перевал» напе­чатана в 1980 г., а вторая — в 1988 г.). Космический корабль землян потерпел крушение на отдалённой планете и потерял связь с базой. Те, кто смог уце­леть в жестоком, совершенно чужом мире и даже приспособиться к нему, создали Посёлок. «Старики», носители сложной земной цивилизации, посте­пенно умирали, выживание заставляло напрягать последние силы. Экспеди­ции, отправляемые к повреждённому кораблю (чтобы наладить связь с ба­зой), терпели поражение. Планета по­немногу «засасывала» землян, застав­ляла их забывать прежнюю жизнь, опускаться к первобытному прими­тивному состоянию. Тогда решили от­править в опасный путь к кораблю под­ростков (все они воспитывались в Посёлке). Один из них — настоящий «варварский герой»: ловкий, сильный, отлично приспособленный к экстре­мальным условиям жизни. Другой — гораздо более слабый, но более циви­лизованный, лучше ориентируется в земной технике, чаше задумывается о высоких материях. Эта последняя экс­педиция оказалась успешной. Сигнал удалось отправить. На примере судьбы своих героев Кир Булычёв показал мо­дель человеческой истории. Одно по­коление стареет, другое разорвано проблемой: чему преобладать — куль­туре или силе? Лишь когда связывают­ся воедино и то и другое, жизнь про­должается: новое поколение способно постоять за себя, выжить, оно не рас­теряет знаний и цивилизованности, накопленных предками.

Новые произведения Булычёва 90-х гг. рассчитаны на широкие массы. Это в основном приключения — со стрельбой, романтической любовью и восточными тайнами.

Первые сказочные истории о девочке Алисе-жительнице XXI века появились в 1965 г. По словам автора- "Цель их была - найти пути к детской литературе, которая была бы адекватна поколениям детей, взращенных телевизором, а потом и компьютером". Эти истории дали начало сказочно-фантастическому циклу произведений под общим названием "Девочка с Земли", получившему широкую известность и признание в 70ые - 80ые гг. (Ряд произведений цикла был экранизирован в кино и мультипликации). В него вошли 23 повести о девочке из XXI века, объединенные в цикл "Приключения Алисы " в 7 томах.

"Девочка с Земли" - это, оригинальный сплав сказки, фантастики, заимствованный из устного народного творчества и известных произведений детской литературы, где все находит свое место: и шагающие кустики, и живые роботы, и шапка-неведимка, и три мушкетера. Обращенное к детям, это произведение как бы погружает читателя в самобытный культурно-литературный коктейль разных времен и народов, где ребенок дня сегодняшнего должен освоиться сообразно своему особому взгляду на мир. Героиню цикла - Алису - отличает универсальное сочетание ярко-современного характера с общим для всех времен чертами ребенка: не случайно она так напоминает свою тезку из сказок Л.Кэррола "Алиса в стране чудес" и "Алиса в Зазеркалье". Правда, сам К.Булычев утверждает, что имя Алиса заимствовано им у дочери, но и у героини Л.Кэррола тоже был реальный прототип -десятилетняя Алиса Лидделп - тем не менее имя в читательском восприятии давно стало нарицательным. Потому, думается, параллель между двумя Алисами не случайна; скорее Алиса К.Булычева -современная наследница Алисы Л.Кэррола - бесстрашной исследовательницы загадок окружающего ее мира, видимого и невидимого невооруженным глазом.

Вообще, со сказкой: литературной и фольклорной, - произведения К.Булычева связывает многое. Здесь масса явных и замаскированных сказочных персонажей: добрый великан Громозека, три капитана, напоминающие трех богатырей, доктор Верховцев - настоящий сказочник, волшебная птица Говорун. На загадочной Пустой планете происходят, подобные сказочным, превращения животных. Не менее узнаваемы мешочек с червяками, которые никогда не кончались (бр. Гримм - горшочек с кашей), невидимые рыбки и шапка-невидимка. Да и сама Алиса по отношению к происходящему и взрослым вокруг нее - своеобразный парафраз образа Иванушки-дурачка. Выглядя наивной, простодушной, не такой умной, как окружающие, она тем не менее оказывается самой находчивой, обеспечивает победу над врагом. Сказочная природа произведений об Алисе очевидна и в символике цифр - три планеты системы Медуза, три капитана, три головаста - и в обилии чудесного, и в своеобразной языковой организации текста.

Однако сказочное у К.Булычева органически соединено с фантастическим, взаимопроникнуто им: "Из вездехода вышли три добрых молодца в красных кафтанах, надетых поверх скафандров. За ними последовали еще три космонавта в раскошных сарафанах, также надетых поверх скафандров. Молодцы и молодицы несли хлеб-соль на блюдах. А когда мы сошли на мокрые металлические полосы космодрома, они надели нам на шлемы скафандров венки из местных пышных цветов" - подобное сочетание ритуально-сказочной символики с чертами реалий научно-фантастических произведений очень характерно для автора. Заметим, соединение этих двух стихий рождает нередко смех - ирония, сатира, гротеск, пародия - все это имеет место в рассказах об Алисе. Причем пародийное начало в этих произведениях рассчитано на восприятие читателя, знакомого с литературой достаточно глубоко. Младшие же школьники, не имея возможности "расшифровать" сложный ассоциативный ряд автора, воспринимают произведение "напрямую" -как своеобразную сказку "нового времени".

Но не только сказка и фантастика, в основных жанровых чертах присутствуют у К.Булычева. Книга полна образами и реминисценциями из других жанров литературы: авантюрного, приключенческого, исторического романов, романтической литературы и др. Читаешь - и постоянно ловишь себя на том, что где-то уже это встречал. Почти каждый персонаж, мотив вызывает ассоциацию определенного рода, но подобная синкретия не механична, она подчинена авторскому желанию создать оригинальное произведение, вобравшее при этом в себя лучшие достижения мировой культуры детства и оставшееся тем не менее современным и легким для читательского восприятия. Органической для К.Булычева (и редко встречающейся в детской литературе) чертой является своеобразное "пересмешничество" -пародирование по законам "перевертыша", где соединяется несоединимое и разъединяется неразрывное. Именно этим путем и осваивается писателем фольклорное и литературное наследие. Смех царит в произведениях К.Булычева везде, в любом описании - "Утро было холодное, зябкое и свежее. Метеорологи обещали дать дождь после обеда, но, как всегда, немножко ошиблись, и их дождь вылился еще ночью", и в любом диалоге - "одна на поиски не выходи, тут очень опасные звери. - Но ведь я - царь природы. -Звери об этом не знают. Они необразованные!" Сюжет приключений Алисы всегда строится по принципу разгадки серии загадок, за которыми стоит некая большая тайна. При этом В загадки не поддаются попыткам их научного разрешения, которые предпринимают взрослые герои, зато отлично решаются с точки зрения детского "наивного" здравого смысла, которым щедро наделена Алиса. - "Все дело в том, что вы все - взрослые, умные люди. И вы мыслите, как ты сам говоришь, логически. А я не очень умная, и мыслю, как в голову взбредет. Я так думала: если это головасты, то потом должны быть лягушки. А лягушата всегда меньше головастиков. Вы ходили по кораблю с пистолетами и искали больших чудовищ. И даже их заранее боялись. А я сидела запертая в каюте и думала, что, наверное не надо всегда смотреть вверх и искать что-то громадное. Может быть, посмотреть по углам и поискать маленьких лягушат".

Все загадки и тайны произведений К.Булычева (не только в цикле об Алисе) подчинены данному алгоритму - рациональное научное мышление бессильно перед загадкой, которую легко отгадывает непредвзято мыслящий ребенок (или близкий ему по духу взрослый, как в цикле фантастических повестей для юношества о космическом докторе Павлыше - сам Павлыш). В этой любви писателя к парадоксальному детскому взгляду на мир - ключ к пониманию образности и стилистики и других его произведений.

Для К.Булычева характерна тяга к созданию циклов повестей (сказочно-фантастических) со "сказочными" героями. Для детей - это цикл об Алисе, для юношества - уже упомянутый цикл о докторе Павлыше, для юношества и взрослых - цикл о Великом Гусляре (68 рассказов и повестей), чем-то напоминающих "Понедельник начинается в субботу" и "Сказку о Тройке" бр. Стругацких. Произведения сознательно объединяются автором в цикл жанрово-стилевым единством произведений, идейно-тематически ( каждое произведение, являясь самостоятельным и, на первый взгляд, независимым от других произведений цикла, на деле становится одной из граней создаваемой писателем картины мира), а также общностью героев. При этом автор утверждает, нужны три компонента, чтобы создать интересную вещь: ТАЙНА, ЧУДО и ДОСТОВЕРНОСТЬ. Все это присутствует в сказочно-фантастических циклах К.Булычева.

Обращает на себя внимание факт, что в последнее время интерес к космической фантастике и у читателей, и у авторов несколько снизился. При этом некоторые новые публикации воспринимаются как ностальгическая стилизация в духе шестидесятых (Е.Филенко "Галактический консул", Е.Гуляковский "Сезон туманов", С.Гансовский "Инстинкт?). Это не свидетельствует об исчерпанности данной проблемно-тематической направленности. Тем не менее ожидания пришествия неведомого из Космоса несколько снизились, что может быть объяснимо наличием больших достижений в освоении космического материала в прошлые десятилетия (произведения И.Ефремова, братьев Стругацких, С.Павлова, С.Снегова, В.Михайлова, О.Ларионовой, В.Рыбакова и др.). Почти исчезли утопии в силу сложности нарисовать образ беспроблемного будущего с позиции знаний и опыта дня сегодняшнего. Да и антиутопии (точнее, дистопии) несколько уступили свои позиции - по мнению В.Рыбакова "...когда опасность очевидна, описывать миры, в которых спастись от нее не удалось и тем подсознательно убеждать, что она и здесь неотвратима... Говоря высоким языком, это значит еще более нагнетать страх перед будущим и, следовательно, общую паранойю в настоящем. Говоря попросту, это скучно читать. И не зря создатели подобных произведений... всячески стараются замаскировать эмоциональную монотонность и нравственный вакуум своих миров максимально усложненными способами их описания..."

Современная фантастика, входящая в круг детского и юношеского чтения, развивается преимущественно в условно-жанровых формах "бытовой фантастики", "сказочной фантастики", "фантастического детектива", отличается стилевой синкретией, исключительным многообразием используемых приемов, свободой от излишнего канонизма, сближением с неомифом, особенно "фэнтези". Зародившись в первой половине XX века преимущественно как фантазия "технической мечты", во 2-ой пол. века (особенно начиная с 70-х гг.) она вывела на первый план человека, проблемы его современного бытия, и вопросы, связанные с его эволюцией. При этом общим для лучших произведений фантастики 2 пол. XX века стало обретение ими карнавальной природы 1. Карнавальная "отмена" социально-политических, идеологических и пр. установок, запретов, иерархических барьеров позволила современной фантастике, обращенной к детям и юношеству, создать особый художественный мир, где все "застывшее, формально стабильное и "вечное" становится подвижным, "текучим", временным, все обновляется, старое отмирает, новое возникает". Оказавшись своеобразной "литературной сублимацией" карнавала, его художественной "реминисценцией", фантастика последних десятилетий активно переосмысливает существующие нормы и представления традиционного образа жизни с целью вдохнуть в них новый смысл или "восстановить" прежний, сущностный. Не случайно поэтому героем произведений все чаще становится "третий", "выпавший из гнезда" (ребенок или взрослый), отличающийся обостренностью и безошибочностью нравственного чувства, которое помогает принимать верное решение в пограничных с этической точки зрения ситуациях.

Морально-дидактическая карнавальность лучших произведений фантастики последних десятилетий позволяет ей стать "установочной" с точки зрения присутствия бытийной концепции мира, а значит и сущностного влияния на формирование нового типа мышления. Изменяющееся бытие диктует необходимость появления новой качественности в сознании. Возможно, одной из важнейших форм эстетического сознания космического века, должна стать и становится фантастика, занимая особое место в становлении мировоззрения и мировосприятия подрастающих поколений.