Постструктурализм как ключ к постмодернистской практи­ке.

Американская почва оказалась наиболее благодатной для вос­приятия новых веяний мысли по ряду причин. Здесь ощущалась по­требность в осмыслении тех тенденций в развитии искусства и лите­ратуры, которые заявили о себе начиная с середины 50-х гг. (появ­ление поп-арта, предпринявшего работу с цитатами) и все более на­бирали силу, что привело в середине 70-х к смене культурной пара­дигмы: "модернистская эпистема уступила место постмодернизму"

[421, с. 34]*.

Еще в 1959 г. Ирвинг Хау констатировал, что модернистская ли­тература, являвшаяся на протяжении десятилетий доминантой запад­ной литературы, миновала свой пик и переживает закат. Пришедшую ей на смену литературу он назвал "постмодерной" (т. е. следующей за модерном), воспринимая ее как литературу упадка, ориентирую­щуюся уже не на индивидуальность, а на новое массовое общество. В дальнейшем, однако, когда черты новой литературы (и искусства в целом) проявились с большей определенностью и полнотой, амери­канская критика начинает менять свое к ним отношение, и прежде всего отказывается от критериев модернизма при оценке явлений немодернистского ряда (например, литературного творчества поздне­го Владимира Набокова, Бориса Виана, Джона Барта, Нормана

Мейлера и др.).

Симптоматичной в этом контексте оказалась статья Лесли Фидлера "Пересекайте границы, засыпайте рвы", опубликованная в 1969 г. в полном соответствии с заглавием в журнале "Плейбой". Уже само название статьи содержало в себе центральное программное поло­жение "новой критики", разделявшей владевший "постмодерной" ли­тературой пафос сближения и совмещения языка модернизма с язы­ком массовой литературы. Подобное сближение крайних полюсов имело целью преодолеть как элитарность модернистской литературы (ориентированной на сравнительно узкий круг эстетически подготов­ленных интеллектуалов и в силу своей сложности недоступной и неин­тересной народу), так и примитивизм и шаблонность массовой бел­летристики (презираемой эстетами, но составляющей основной продукт потребления широкого круга читателей).

Ошибочно было бы видеть в означенной тенденции только ответ на требования рыночного спроса (для этого достаточно было бы соз­давать произведения по моделям хорошо раскупаемой массовой книжной продукции), хотя, безусловно, и данный момент учитывался представителями постмодерна в литературе. Но не это главное. В такой форме литература откликнулась на процесс размывания классовых перегородок в связи с утверждением так-называемого среднего клас-

* "ЭПИСТЕМЫ — исторически изменяющиеся структуры, "исторические априори", которые определяют условия возможности образований сознания и культуры в кон­кретный исторический период" [392, с. 590].

49

са в качестве самой массовой группы населения США и соответст­вующими изменениями в идеологии и, в какой-то степени, социальной психологии (идеи классового мира, "бесклассовости" американского общества и т. д.). Опережая действительность, новая литература (существовавшая, естественно, параллельно с литературой иного ти­па и первоначально явно уступавшая ей в количественном отношении и в силе воздействия) как бы дает пример выхода за устоявшиеся границы (границы литературных направлений, жанров, читательских ожиданий и т. д.), пример примирения казавшегося непримиримым, обнаруживая (пусть не без потерь) плодотворность своих начинаний по преодолению разрыва между "искусством для образованных" и его упрощенным вариантом "для необразованных", открывая для ли­тературы новые перспективы.

"Двуадресность" постмодернистской литературы, обращенной к высокоинтеллектуальному и массовому читателю одновременно, пре­допределяет такое ее качество, как гибридность, в основе которой лежит двойное (тройное и т. д.) кодирование, причем все литератур­ные коды выступают в тексте как равноправные. Данный принцип на­ходит свое выражение в двууровневой или многоуровневой организа­ции текста, двуязычии или многоязычии при равноправности каждого из языков. Это порождает принципиально новый литературный язык, которого не знало прежнее искусство. Уже сам язык является вырази­телем идеи плюрализма*, приверженность которой объединяла розных, непохожих друг на друга авторов. И не только в литературе — в архитектуре, живописи и т. д., куда постмодернизм пришел раньше литературы.

"Постмодернизм во многом обязан своим возникновением разви­тию новейших средств массовых коммуникаций — телевидению, ви­деотехнике, информатике, компьютерной технике. Возникнув прежде всего как культура визуальная, постмодернизм в архитектуре, живо­писи, кинематографе, рекламе сосредоточился не на отражении, но на моделировании действительности путем экспериментирования с искусственной реальностью — видеоклипами, компьютерными играми, диснеевскими аттракционами. Эти принципы работы со "второй дей­ствительностью", теми знаками культуры, которые покрыли мир пан-

* "ПЛЮРАЛИЗМ (от лат. pluralis — множественный): а) в узком смысле — философ­ская концепция, противоположная монизму, согласно которой все существующее состоит из множества различных вполне самостоятельных сущностей, не сводимых к единому началу; б) методологический подход, основное требование которого — охва­тить по возможности все стороны и связи изучаемого предмета (гносеологический плюрализм), использовать в познании и в социальной деятельности любые методы, средства, формы, приемы и др. (методологический плюрализм), обеспечить функцио­нирование в обществе различных по своим ориентациям партий, организаций, соци­альных движений (политический плюрализм), а также суверенных личностей и групп (плюрализм в социологии и этике) и т. п." [391, с. 58].

50

цирем слов, постепенно просочились и в другие сферы, захватив в свою орбиту литературу, музыку, балет" [283, с. 7]. Постепенно пост­модернизм распространяется все более широко, хотя в силу своей необычности искусство постмодерна многим кажется странным и да­же шизофреническим.

Мигрировавшие в США идеи французских постструктуралистов, и прежде всего Деррида (который некоторое время работал в Йельском университете), помогли лучше понять, что же происходит в аме­риканском искусстве, дали ключ к деконструктивистской практике его творцов, симультанной природе их произведений и новый импульс к дискуссиям о постмодерне и постмодернизме. В 1975 г. начинает вы­ходить журнал "Октобер" (редактируемый Розалиндой Краусе), кото­рому принадлежит главная роль в деле пропаганды открытий пред­ставителей новой французской философии, культурологии, психоана­лиза, литературоведения и в объединении усилий американских интел­лектуалов по осмыслению феномена постмодерна.