Интерпретация Натальи Живолуповой*

Философские установки Венички определяют идеи контркультуры, уход в царство темной меонической свободы. Бегство в мир иррацио­нального, одним из художественных адекватов которого в поэме явля-

* СМ.: Верховцева-Друбек Н. "Москва — Петушки" как parodia sacra // Соло. 1991. № 8.

* СМ.: Живолупова Н. Паломничество в Петушки, или Проблема метафизического бунта в исповеди Венички Ерофеева // Человек. 1992. № 1.

151

ется пьянство, — средство сделать себя нечувствительным к воздейст­виям действительности.

Пласту культурных ценностей, представленных многообразными цитациями, противопоставлен в поэме фабульный ряд — события жизни героя, выражающие внутренний хаос, бессмысленность бытия. Можно обнаружить сходство между поэмой "Москва — Петушки" и "Запис­ками из подполья" Достоевского, а также определенные переклички с "Преступлением и наказанием", "Братьями Карамазовыми", "Сквер­ным анекдотом", "Двойником". Сходство с "Записками из подполья" — в мениппейности, использовании элементов диатрибы*, солилоквиума**, внутренне закономерно сменяющих друг друга, в самом типе героя-парадоксалиста. Тотальное отрицание, выявляющее трагиче­ский разлад: расхождение живой, ищущей мысли с догматическими представлениями, — основа философской позиции героев "Записок" и "Петушков". Но в виде некой этической перспективы нормы христиан­ской этики присутствуют в сознании этих героев. У Вен. Ерофеева, однако, осуществляется пародийное переосмысление идей героев Достоевского в травестийном мире поэмы.

Петр Вайль и Александр Генис дали совместную интерпретацию "Москвы — Петушков", а также высказались о произведении по от­дельности.