Генрик ибсен

Проблема семейного счастья в драме Г. Ибсена "Кукольный дом"

Заканчивалось насыщенное важными событиями, но от­носительно спокойное XIX столетие. Словно в предчувствии предстоящих исторических ураганов, человечество пережи­вало социальные трагедии и морально-этические перево­роты. Уже ничто не могло спасти общество от неотвра­тимых изменений, но человек должен был устоять, не по­терять чувство собственного достоинства, не согнуться под житейскими неурядицами. Но вообще возможна ли защита от судьбы, которая стоит уже на пороге и стучит в двери?

479

Над этим и другими вопросами стал задумываться нор­вежский драматург Генрик Ибсен. Этому человеку суждено было стать последним представителем старой театральной системы. Зрители ибсеновских драм видели в них зарожде­ние новой, современной драмы, что принесло успех их автору. Например, в России, на рубеже уходящего и грядущего столе­тия, Ибсен был очень популярным драматургом. В Москов­ском Художественном театре труппа Веры Комиссаржевской поставила целый ряд его драм.

"Кукольный дом" поставил перед читателями и пуб­ликой непростые вопросы. Сам драматург был челове­ком сурового, но щедрого характера, и его всегда привлека­ли открытые, достойные любви люди, которые умеют жерт­вовать не только своим благополучием, но и собой. Ибсен первым поднял завесу над отношениями в отдельно взятой семье. Это пришлось сделать для того, чтобы разобраться в механизме супружеского и семейного счастья. По мнению Ибсена, именно от этого зависит судьба общества.

Главная героиня "Кукольного дома" Нора видит смысл жизни в любви к близким, а именно к мужу и детям. Она искренно верит, что в ее семье царят мир и любовь, так как они с мужем по-настоящему любят друг друга. Но есть у Норы глубокая тайна: восемь лет тому назад она подделала подпись своего умершего отца, чтобы иметь возможность занять денег у местного дельца Крогстада. Нора сделала это ради того, чтобы заплатить за лечение своего тяжело боль­ного мужа. Она ничего не сказала в семье. Утром долг был отдан, и Нора была рада, что ее тайна является веским доказательством преданной любви. Но беда уже пришла. Крогстад — человек не очень высоких моральных каче­ств — начинает шантажировать Нору. Он мечтает путем шантажа занять высокий пост в банке Торвальда — мужа Норы. Письмо Крогстада Торвальду не только открывает давнюю тайну, но и определяет, кто есть кто. Узнав о Норином долге, муж начинает беспокоиться, ведь в то время любая добропорядочная семья могла стать предметом спле­тен, пересудов и скандалов. К тому же Торвальд борется за свое место в банке. Он уже говорит с женой как с насто­ящей преступницей. "О, какое страшное пробуждение! Все

480

эти восемь лет... она, моя радость, моя гордость... была лицемерная, лживая... О, какая бездонная пропасть грязи, притворства!" Торвальд страстно желает соблюсти внешнюю благопристойность. Жена как бы перестает существовать для него. Торвальд даже собирается отстранить Нору от воспитания детей. Ситуация разрешается довольно просто: поняв, что поступил совсем непорядочно, Крогстад отказы­вается от своих притязаний, говоря, что ничто не угрожает Норе и Торвальду. Торвальд счастлив, однако Нора уже не та. Женщина поняла, что, желая семейного счастья, она пошла на это преступление, а в результате утратила чувство собственного достоинства. В руках мужа она стала любимой игрушкой. Дом, построенный на лжи и обмане, не может быть настоящим домом: словно игрушечный домик, он разрушается после первого наступления злой судьбы. Нора собирается уйти из дома. На вопрос обеспокоенного Тор-вальда, вернется ли она, звучит решительный ответ: "Для этого должно произойти чудо из чудес, чтобы совместная жизнь по-настоящему стала браком". Торвальд пытается удержать Нору, напоминая ей о так называемой "обязанно­сти перед мужем и детьми". В ответ он слышит то, что совершенно не ожидал услышать: Нора отвечает, что она не только мать семейства, но "прежде всего человек, такой же, как и ты, — или, по крайней мере, должна стать человеком". Своей драмой "Кукольный дом" Генрик Ибсен вскрыл глубокое несоответствие между благопристойнбй види­мостью и внутренней порочностью изображаемой дейст­вительности, выразил протест против всей системы обще­ственных установлений, требуя максимальной эмансипации женщины.