М.Ю. Лермонтов. Художник к.А. Горбунов. 1883 г.

"Миссия Лермонтова - одна из глубочайших загадок нашей культуры", - писал Даниил Андреев, и эту мысль разделяли некоторые писатели и критики. По мнению Василия Васильевича Розанова, эта миссия заключалась в том, чтобы быть вождем народа, это если бы он продолжал жить и развиваться: "Мне как-то он представляется духовным вождем народа. Чем-то, чем был Дамаскин на Востоке: чем были "пустынники Фиваиды". Да уж решусь сказать дерзость - он ушел бы "в путь Серафима Саровского". Не в тот именно, но в какой-то около этого пути лежащий путь.

Словом:

Звезда.

Пустыня.

Мечта.

Зов".

Он же, Розанов, как, впрочем, и многие, считал, что вслед за Пушкиным "Лермонтов поднимался неизмеримо более сильною птицею". "Спор", "Три пальмы", "Ветка Палестины", "Я матерь Божия", "В минуту жизни трудную" и некоторые другие стихотворения Лермонтова,

считал Василий Васильевич, составляют "золотое наше Евангельице". Замечательный поэт и критик Георгий Адамович так разделяет направления Пушкина и Лермонтова: "Пушкин был лишен ощущения (или, может быть, правильнее сказать: свободен от ощущения) греха и воздаяния, падения и искупления, рая и ада, если угодно - Бога и дьявола. Гётевское или шекспировское начало в нем было неизмеримо сильнее дантовского... Пушкина часто сравнивают с ангелом, с небесным явлением, но в том-то и "небесность" его, что он к нему равнодушен... Один лермонтовский "вздох" уводит нас отсюда за тридевять земель..." Адамович считает, что при всей любви Лермонтова к Пушкину, своим творчеством он "возражал" тому, а "тревожным психологизмом своей прозы расщепил пушкинского безмятежно-цельного человека пополам".

Одним словом, если говорить несколько упрощенно, Пушкина и до сих пор многие воспринимают не религиозным поэтом, а Лермрнтова - религиозным. Но при этом критики оговариваются - об особом складе лермонтовской религиозности. Даниил Андреев пишет о полярности души поэта. В ней две противоположные тенденции: первая - богоборческая, вторая - "струя светлой, задушевной, теплой веры". И при этом Д. Андреев настаивает, что образ Демона - это не литературный прием, не средство эпатировать аристократию или буржуазию, а попытка выразить художественно некий глубочайший, с незапамятного времени несомый опыт души, что это идет из глубинной памяти поэта. Демонизм - это часть самого поэта. Этим и объясняются некоторые факты его биографии: кутежи, бретерство, его юношеский разврат - какой-то особо угрюмый, тяжкий, его холодный и горький скепсис, пессимистические раздумья. Правда, с возрастом это стало уходить.

"Струя светлой, задушевной, теплой веры" с годами все глубже проникала в душу Лермонтова. Д. Андреев считал, что Ангел, несший душу поэта на землю и певший ту песнь, которой потом "заменить не могли ей скучные песни земли", есть не литературный прием, а ФАКТ. Можно сказать, что Лермонтов единственный на нашей планете человек, который при рождении слышал пение Ангела и не забыл его потом, а помнил, или время от времени вспоминал, а мы все забыли навсегда. Отсюда вообще необыкновенная гениальность поэта, отсюда разрывающие его противоречия и отсюда же его богатырские силы, которые он не знал, куда здесь, на земле, приложить.

Д. Андреев говорил, что если бы не гибель поэта под Пятигорском, то Лермонтов-

старец достиг бы тех вершин, где соединяются этика, религия и искусство в одно, где все блуждания и падения преодолены, осмыслены и послужили к обогащению духа, и где мудрость, прозорливость и просветленное величие таковы, что все человечество взирает на человека, достигшего тех вершин, с благоговением, любовью и трепетом.

Но это - если бы... Однако Лермонтов погиб от руки Мартынова. Погиб поэт... Невольник чести? Точнее было бы сказать - невольник глубочайших противоречий своей души. Это даже дает возможность некоторым критикам часть вины за дуэль возложить и на поэта.

Противоречия души Лермонтова проявились даже в таком, казалось бы ясном, стихотворении, ставшем по сути народной песней, как "Выхожу один я на дорогу...".

Выхожу один я на дорогу, Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу, И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сиянье голубом... Что же мне так больно и так трудно ? Жду ль чего ? жалею ли о чем ?

Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть, Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы... Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, Про любовь мне сладкий голос пел, Надо мной чтоб, вечно зеленея, Темный дуб склонялся и шумел.

1 Лермонтов видит Божий мир, с верой в душе воспринимает его, но вместе с тем он хотел бы, чтобы мир был устроен несколько по-другому, чтобы одновременно как бы быть в двух мирах - и здесь, и там. А так - нет для поэта гармонии, нет той глубины свободы и покоя, которые ему грезятся.

Михаил Юрьевич родился в дворянской семье 3 октября 1814 года в одном из домов на Садовой в Москве, напротив Красных ворот - сейчас на этом месте стоит памятник поэту, а метро "Лермонтовская", к сожалению, переименовали в "Красные ворота". Одиннадцатого числа мальчик был крещен и, по настоянию бабушки, которая стала его крестной матерью, наречен Михаилом в честь ее покойного супруга Михаила Васильевича Арсеньева.

Род Лермонтовых берет начало в Шотландии, он запечатлен в легендах о Томасе Лермонте, авторе древнейшего варианта "Тристана и Изольды".

Детство поэта прошло в имении бабушки в Тарханах, в Пензенской губернии. В 1828 году Лермонтов был определен в Благородный пансион при Московском университете, потом стал студентом этого университета, но закончить его поэту не пришлось: повздоривши с профессорами, он ушел из университета и поступил в Петербургскую школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. В 1834 году, по окончании этой школы, был назначен в лейб-гвардии гусарский полк. За стихи на смерть Пушкина поэта сослали на Кавказ. По возвращении из ссылки поэт стрелялся на дуэли с сыном французского посланника Баран-том, кстати, - на Черной речке, где стрелялся и Пушкин. После этой Дуэли его опять отправили на Кавказ, в Тенгинский пехотный полк. В боевых действиях поэт проявил незаурядную храбрость, но царь постоянно вычеркивал имя поэта из наградных листов. Хлопоты друзей Лермонтова о переводе его в Петербург терпели неудачу. Ссора поэта с Мартыновым - считается, что произошла она не без интриг жандармских чинов - закончилась дуэлью 15 июля 1841 года. Похороны поэта состоялись 17 июля. "Были похороны при стечении всего Пятигорска, - пишет современник тех событий. - Тело поэта принял Машук, по склонам которого он взбирался некогда мальчиком..."

Эта могила оказалась временной. Е.А. Арсеньева, бабушка, выхлопотала разрешение перевезти прах внука в Тарханы. 27 марта 1842 года свинцовый гроб был поставлен на дроги и двинулся в путь. Теперь гроб поэта находится в фамильном склепе Арсеньевых.

Мартынов в наказание за убийство на дуэли был на три месяца посажен в Киевскую крепость на гауптвахту и предан церковному покаянию: церковные власти назначили ему 15 лет покаяния (он должен был жить при монастыре, посещать церковные службы и ежедневно являться к своему духовнику), но, по просьбам Мартынова, срок этот сначала сбавили до 10 лет, а потом, в 1846 году, его освободили совсем.

Говоря о творчестве Лермонтова, надо отметить, что поэт начал писать необыкновенно рано, и не достигши еще двадцати лет, писал уже такие зрелые, прекрасные стихи, как никто в русской поэзии. Например, знаменитый "Парус" "Белеет парус одинокий..." написан в семнадцать лет, а ведь это шедевр.

В каком бы жанре Лермонтов не выступал - в поэзии, в прозе, в драматургии - на все ложится печать его гения. Поэмы "Демон", "Мцыри", "Песня про купца Калашникова...", множество лирических стихотворений, роман "Герой нашего времени", драма в стихах "Маскарад" - эти произведения стали шедеврами русского искусства. Считается, что творчество Лермонтова знаменует собой вершину романтизма XIX века, с одной стороны, и качественно новый скачок в развитии русского критического реализма - с другой. В Пушкине Лев Толстой, например, особенно ценил идеал прекрасного, а в Лермонтове - необычайную глубину нравственного чувства, дух поиска истины. "Какие были силы у этого человека! - говорил Толстой о Лермонтове. - Что бы сделать он мог! Он начал сразу как власть имущий... Каждое его слово было словом человека, власть имущего.

Геннадий Иванов