(Перевод в. Микушевича)

Исследователь творчества Рембо Л.Г. Андреев пишет: "Рембо шел от самоотрицания к самоотрицанию. Его развитие сопровождалось нескрываемым, нетерпеливым желанием уничтожить, выбросить из жизни только что пройденный, только что пережитый этап. Рембо словно уничтожал за собой лестницу, по которой поднимался все выше и выше - к своему последнему поэтическому акту, к отрицанию поэзии".

Исследователи отмечают, что этапы пути Рембо-поэта измеряются несколькими стихотворениями. Иной поэт тратит годы, чтобы перейти от одного этапа в своем творчестве к другому, а у Рембо порой одно стихотворение уже этап, а другое стихотворение - следующий.

Артюр Рембо мог сказать, как и его соотечественник Флобер, "ненависть к буржуа - начало добродетели". В его стихах много критицизма, порой безжалостности, откровенности и циничности, не свойственной пятнадцати-шестнадцатилетним юношам. Например, прочтите стихотворение "Венера", Рембо написал его в пятнадцать лет, а впечатление такое, будто это написал зрелый автор "Цветов Зла" Бодлер.

Редко, но все же пишет поэт чистые и возвышенные стихи об этом мире. Такое, например, стихотворение, как "Руки Жанны-Мари".

РУКИ ЖАННЫ-МАРИ

Они, большие эти руки, В чью кожу въелась чернота, И нынче, бледные от муки, Твоим, Хуана, не чета.

Не кремы и не притиранья Покрыли темной негой их, Не сладострастные купанья В прудах агатовых ночных.

Они ли жаркий луч ловили В истоме в безмятежный час? Сигары скручивали или Сбывали жемчуг и алмаз?

К пылающим стопам мадонны Они ли клали свой букет ? От черной крови белладонны Мерцает в их ладонях свет.

Охотницы ли на двукрылых Среди рассветно-синих трав, Когда нектарник приманил их? Смесительницы ли отрав ?

Какой, пленяя страстью адской, Их обволакивал угар, Когда мечтою азиатской Влекли Сион и Кенгавар ?

Нет, не на варварских базарах, Не за молитвою святой И не за стиркою загар их Покрыл такою смуглотой.

Нет, это руки не служанки И не работницы, чей пот В гнилом лесу завода, жаркий, Хмельное солнце дегтя пьет.

Нет, эти руки-исполины, Добросердечие храня,

Бывают гибельней машины, Неукротимее коня!

* И, раскаляясь, как железо,

И сотрясая мир, их плоть Споет стократно Марсельезу, Но не "Помилуй нас, господь!"

Без милосердья, без потачки, Не пожалев ни шей, ни спин, Они смели бы с вас, богачки, Всю пудру вашу, весь кармин!

Их ясный свет сильней религий, Он покоряет всех кругом, Их каждый палец солнцеликий Горит рубиновым огнем!

Остался в их крови нестертый Вчерашний след рабов и слуг, Но целовал Повстанец гордый Ладони смуглых этих Рук,

Когда любви мятежной сила В толпе, куда ни поглядишь, Их, побледневших, проносила На митральезах сквозь Париж!

О Руки! Нынче на запястьях У вас блестит, звеня, металл. Мы раньше целовали всласть их - Теперь черед цепей настал.

И не сдержать нам тяжкой дрожи, Не отвести такой удар, Когда сдирают вместе с кожей, О Руки, ваш святой загар!