(Перевод м. Лозинского)

В одном из последних кругов они встречают учителя Данте Брунето Латини, который здесь находится как преступник против естества, то есть содомит. Данте воскликнул:

Горек мне сейчас

Ваш отчий образ, милый и сердечный,

Того, кто наставлял меня не раз.

Среди тиранов поэт поместил Александра Македонского. Там же Атилла. Тираны мучаются в кипящем потоке.

В девятом круге, самом страшном, находятся предатели родины, предатели друзей. Среди них первый убийца на земле - Каин. Все они вмерзли в ледяное озеро Коцит

С помощью небесного ангела и дракона Гериона путешественники достигают центра Ада - здесь средоточие мирового зла и уродства - Люцифер.

Люцифер имеет три головы, в каждой из которых - по грешнику, три самых страшных преступника: Иуда, предавший Христа, Брут и Кассий, предавшие Юлия Цезаря.

Начинается подъем по Чистилищу. К Раю. Здесь тоже конкретные люди, конкретные судьбы.

В Раю Данте встречает Беатриче. Устами возлюбленной он корит себя за то, что шел иногда "дурной стезей", что устремлялся к "обманным" благам.

Данте доходит до Эмпирея, вершины Рая. Здесь живут Бог и ангелы и блаженные души. Тут все невещественно, Бога узреть нельзя. Образ Бога - это мысль Бога в ее лучезарности, всемогуществе и необъятности.

На читателей неизгладимое впечатление производит прежде всего "Ад". О Данте слагались легенды, женщины боялись его лица и бороды, покрытой якобы пеплом ада.

Тысячи художников писали картины на дантовские сюжеты. И наши великие соотечественники испытали влияние Данте.

Они ликуют, эти звери, А между тем, потупя взгляд, Изгнанник бедный, Алигьери, Стопой неспешной сходит в ад.

(Николай Гумилев)

Микеланджело никогда не расставался с поэмой Данте - читал и перечитывал всю жизнь. Пушкин читал и перечитывал:

Зорю бьют. Из рук моих Ветхий Данте выпадает. На устах последний стих Недочитанный затих... Дух далече улетает.

(А. Пушкин)

Геннадий Иванов

ФРАНЧЕСКО ПЕТРАРКА

(1304-1374)

Ф. Петрарка. Миниатюры. Ок. 1400 г.

Петрарку из века в век чтят как родоначальника новой европейской поэзии, возвестившей наступление новой эпохи, названной Возрождением.

Выход его "Книги песен" ("Канцоньере") надолго определил пути развития европейской лирики, став непререкаемым образцом.

Основная черта этой великой личности и великого поэта - это потребность любить и быть любимым. О его знаменитой любви к Лауре написаны тысячи книг и статей, но он также очень любил свою мать, своих домашних, многочисленных друзей: Гвито Сетте, Джакомо Колонна, Джованни Бокаччо... Вне дружбы, вне любви к ближним и вообще к людям Петрарка не представлял свою жизнь. И люди его любили.

Петрарка очень тонко чувствовал природу, он, как никто из современников, умел подмечать в ней сокровенное.

Петрарка был очень восприимчивым ко всему, что его окружало. Его интересовала история, настоящее и будущее. Он писал о медицине, о полководческом искусстве, о проблемах воспитания и о распространении христианства, об астрологии и о падении воинской дисциплины после заката Римской империи. Даже писал трактат о выборе жены.

Поэт был большим патриотом. Говорят, даже яростным патриотом. Беды Италии были его собственными бедами. Это все отразилось в его знаменитой канцоне "Италия моя". Горячим желанием поэта было видеть родную страну единой и могущественной. Он оплакивал разделение Италии, просил императора Карла IV перенести снова столицу папства и империи в Рим из Авиньона. Он прикладывал усилия, чтобы остановить братоубийственную войну между Генуей и Венецией за торговое превосходство на Черном и Азовском морях.

Одним словом, это был очень разносторонний человек, внутренне очень богатый и живой.

Прошли века, и на поверхности интересов человечества от Петрарки, безусловно, осталась "Книга песен" - это 317 сонетов, 29 канцон, баллад, секстин и мадригалов. Вот несколько произведений из нее:

XXVI

Я счастлив больше, чем гребцы челна Разбитого: их шторм загнал на реи - И вдруг земля, все ближе, все яснее, И под ногами наконец она;

И узник, если вдруг заменена Свободой петля скользкая на шее, Не больше рад: что быть могло глупее, Чем с повелителем моим война!

И вы, певцы красавиц несравненных, Гордитесь тем, кто вновь стихом своим Любовь почтил, - ведь в царствии блаженных

Один раскаявшийся больше чтим, Чем девяносто девять совершенных, Быть может, здесь пренебрегавших им.