Мишель де гельдерод (m1chel de ghelderode. 1896-1962)

— настоящее имя автора фламандского происхождения — Адемар Адольф Луи Мартене. Родился недалеко от Брюсселя, в Икссле, и умер так же близко от бельгийской столицы, в Шербске. Образование получил в иезуитском коллеже. Первые пьесы этого писателя-драматурга написаны между 1918 и 1924 гг.— небольшие одноактные произведения в духе Метерлинка. Затем, открыв для себя Стриндберга, Ведекинда и Пиранделло, он пишет пьесы на фольклорной основе, используя легенды о Фаусте и Дон-Жуане (1925—1926). Познакомившись с Иоганном де Местром, режиссером Народного фламандского театра, который был тогда одновременно весьма демократическим и авангардным, де Гельдерод создает для этого театра ряд пьес на французском, которые тут же переводятся на нидерландский язык. Это знаменитые «Эскориал», «Варавва», «Пантаглейз». Между 1930 и 1935 гг. он пишет более объемные пьесы в жанре «театра жестокости» («Сир Галевин», 1934; «Проделка Великого Мертвиарха», 1939). За ними следуют «Школа шутов» (1942), «Несчастная Мария» (1952) и др. Всего де Гельдерод создал 87 пьес, написал сотню сказок и стихотворений, тысячи статей и приблизительно 20 000 писем. Театр де Гельдерода — явление самобытное и уникальное. Развивая традиции символистского театра Метерлинка, он делает свои пьесы жесто­кими, яростно надрывными, экспрессионистическими, интеллектуально-насыщенными, мрачно философскими. Для автора важна повышенная театральность, он перегружает драмы костюмами и декорациями, пытаясь возродить, как он думает, национальную традицию на театре. Аромат истории, дыхание прошлого оживает в образах, как бы сошедших с картин Питера Брейгеля и Веласкеса, Босха, Гойи, Рембрандта. Однако его персонажи существуют и действуют на сцене не столько как живые люди, сколько как марионетки старинного фламандского театра, как манеке­ны-гиганты народных карнавальных представлений. Драматурга привлекает национальный фольк­лор, в котором он находит искренность поэтических чувств и оптимизм в разрешении столкновений Добра со злом. Палачи и монахи, дьяволы и ведьмы, короли и бродяги проходят перед зрителем в «шутовском хороводе», в леденящей неестественности «пляски смерти». Делая прошлое мерилом

[67]

в оценке современной культуры, де Гельдерод предпринимает титаническое усилие восстановить связь времен, заполнить разрыв в традиции.