Петр Дмитриевич Боборыкин (1836-1921)

Боборыкина упрекали в слепом подражании Золя, с которым он и был лично знаком, и способствовал публикации в «Вестнике Европы» его «Парижских писем», содержащих в себе теорию натурализма. Автор «Ругон-Маккаров», «Чрева Парижа» и «Жерминаля» активно разрабатывал теорию «экспериментального романа», главная идея которой – уход от «салонных» сюжетов Бальзака и Жорж Санд. Боборыкина упрекали также и в протоколизме, поверхностности зарисовок общественных веяний, проблем духовной жизни интеллигенции. Но в своевременность и достоверность наблюдений Боборыкина верили такие взыскательные художники, как Чехов и Горький, и доверяли ему.

Боборыкин на своем уровне продолжил тургеневскую традицию и с большой наблюдательностью отобразил процессы капитализации России, борьбу партий, появление новых деятелей, от которых теперь зависела судьба России. В эпоху кризиса романа и господства малых форм он продолжал рисовать широкие полотна. Значительны его романы: «Солидные добродетели» (1870), «Дельцы» (1873), «Китай-город» (1883), «Василий Теркин» (1892), «По-другому» (1897), «Тяга» (1898), «Великая разруха» (1908). Старую народническую критику не интересовал предмет изображений у Боборыкина. Новая марксистская критика поторопилась объявить его «апологетом капитализма», а советская и вовсе утратила к нему интерес в связи с ликвидацией в укладе России тех процессов, которые фиксировал Боборыкин. Натурализм объявлялся «антиискусством» (Б. Бялик, Е. Тагер).

У Боборыкина натурализм рассказывает о том, мимо чего проходили или трактовали заведомо критически, с позиций своих жизненных концепций Достоевский и Толстой. В романах Боборыкина говорилось о смене альтруиста-«шестидесятника» или народника прагматиком, «амбарным Сократом», пекущимся не только о наживе, но и о меценатстве, об экологии России, ее будущем процветании (таков Василий Теркин – прообраз Якова Маякина в горьковском «Фоме Гордееве»). Боборыкин изображал профсоюзное движение в России, борьбу большевиков и меньшевиков, баррикады на Пресне, политизацию внутрисемейных отношений. Отнюдь не сторонник революции, Боборыкин добросовестно фиксировал эти процессы. У него – свое место в русской литературе, на которое никто другой претендовать не может.