logo
М

Чередование окончаний

№ 65

М—Ж:

Таити

Со мной простись, моя Таис: Готов корабль отплыть в Таити, Где томно гнет к земле маис Свои оранжевые нити. Печальна ты? так не таись – Матросы, без меня плывите: Уста мне слаще, чем маис, Таис желанней, чем Таити!

А. Беленсон, [1914]

№ 66

Ж—М:

Гваделупа

Кто любит, не закован в латы, Но сердце тот открыть готов: Я точным взором адвоката Сказать сумею все без слов. Вы на любезности не скупы И снисходительны к гостям, Но как туземец Гваделупы, Я безразличен буду к вам.

А. Беленсон, [1914]

№ 67

Д—М:

Китаянка

В Китае, тая, гейша милая Вздыхает, пьет китайский чай. Но поступлю, конечно, мило я: В Китай приеду невзначай. Лишь денег нет – случайность странная, Мою решимость не смущай. Ах, если денег не достану я, Как попаду в Китай, в Китай?

А. Беленсон, [1914]

№ 68

Д—Ж:

* * *

Исполнен церемонной грации, С улыбкой важной богдыхана, Я декламировал Горация Китáянке благоуханной. Дремали мандарины строгие – Так, видно, принято в Пекине, Любовный вздох при каждом слоге я Лукаво добавлял к латыни.

А. Беленсон, [1914]

№ 69

Ж—Д:

Кульбин

Любитель перца и сирени, Любезный даже с эфиопками. Поверил: три угла – прозренье, И марсиан контузит пробками. Он в трели наряжает стрелы И в мантии – смешные мании. Сократ иль юнга загорелый Из неоткрытой Океании? И памятуя, что гонимый Легко минует преисподнюю, Плакатно-титульное имя Чертит, задора преисполненный. Когда ж, уединившись с богом, Искусству гениев не сватает, Он просит вкрадчиво и строго Известности, а также святости.

А. Беленсон, [1914]

№ 70

М—Д:

Каждодневное

Не птицей вольной я лечу, Но, брошенный, я камнем падаю, И мы вдвоем, лицом к лицу, Вневременные мчимся в Падую, – Иль, может быть, в иной Аид, Географами не отмеченный, Где сложат груз слепых обид Все неудачные, увечные. Несусь с тобой, с тобой вдвоем, Огнем двойным сжигаем разом я, И вижу на челе твоем Улыбку скорбную со спазмою. Ты молишь, чтоб господь хранил Мое безумье каждодневное, И для меня ты просишь сил, А для себя прическу Евину. От скуки смертной спасено Все опрокинутое на землю. Один кто стал бы пить вино И доверять хмельным фантазиям?

А. Беленсон, 1922/1923